Moral. Fag. And proud of it.
Название: «Чаши весов». Шестая серия.
Авторы: DeeLatener, Masudi
Жанр: PWP, angst, non-con
Тема: Античный ориджинал
Рейтинг: NC-21
Warnings: групповой секс, BDSM
В общих чертах: история-вирт, написанная на сообществе «Тайные мистерии ХХХкроликов»
Предыстория: Афины во власти тиранов. Люди победнее и разорившиеся борются за жизнь, и ради этого идут на многое.
Юноша Кирон после казни тиранами главы семьи и смерти от болезни родственников сталкивается на улице с торговцем мясом, Псиафом, который делает ему непристойное предложение. Юноша сперва оскорбляет торговца, унизившего его перед всеми, но в итоге решается принять приглашение.
Он отправляется в дом Псиафа.
Первая серия здесь
Вторая серия здесь
Третья серия здесь
Четвертая серия здесь
Пятая серия здесь
читать дальшеПредприятие с кораблем продвигалось. Клистарх рекомендовал отличного строителя.
Псиаф каждый день бывал на верфи, в северной части гавани, наблюдая как быстро возводится скелет его драгоценного судна и с нетерпением ожидая, когда же наконец начнется его обшивка. Корабелы уже подготовили отполированный кедр для бортов и сосновый сруб для мачты.
Частенько общался с ремесленниками и перекупщиками товаров. Договариваясь, хитро улыбался, торговался вдоволь, а в конце, хлопая другую сторону по плечу, произносил волшебную фразу: "Ничто не может быть прочнее, чем этот договор".
Все эти дни Псиаф приходил домой поздно. Спрашивал о Кироне, который давно, утомленный занятиями у Тимандра, спал; советовался с Амиклом по поводу цен на товары и работы по постройке судна и, тяжело вздыхая, ложился спать и забывался тяжелым сном уставшего за день человека.
Амикл был даже рад, что хозяин увлекся новым предприятием. В доме было тихо. Псиаф не напивался и не буянил, не калечил рабов. Он увлеченно рассказывал, как строится триера, как сегодня привезли крепкую сосну для передней мачты - малусы, а на судне будет два уровня весел, а не один, как обычно - для большей быстроходности, если придется убегать от проклятых финикийских пиратов, а сегодня предложили увеличить балки, чтобы корпус судна был более жестким, а заодно увеличить длину корабля, чтобы можно было погрузить больше товара.
Он сыпал морскими словечками, довольно фыркая. Амикл слушал, кивал, иногда, наблюдая за настроением хозяина, пытался дать советы.
Уже едва ли не засыпая за столом Псиаф слушал Амикла, рассказывающего о мальчишке, который здоров и всем доволен. При этом умалчивалась пара случаев, когда тот возвращался в синяках и отвечал холодно, что это все тренировки.
В остальное время Кирон сидел в саду и читал свитки из формальной библиотеки Псиафа. Спать ложился рано.
Они едва ли пересекались с "покровителем" всю последнюю неделю.
- Он спрашивал про тебя, хозяин. Я могу ошибаться, но, похоже, он соскучился, - произнес управляющий невозмутимым тоном. "А может, ему просто скучно", - добавил он про себя.
- Хм, скучает, - озадачился Псиаф, почесывая волосатую грудь, - ну надо же...
Но в глубине души он понимал, что и сам нет-нет да вспоминает мальчишку в течение всего до краев наполненного дня: "Что там у него, как он там". И бывало даже обидно, когда Амикл говорил, что Кирон спит. Возникали сомнения между желанием разбудить Кирона и посадить за стол, заставляя развлекать себя и какой-то теплой... тьфу ты, Фобос забери, да что с ним... заботой, что мальчишка и правда устал, и пусть лучше отдыхает.
И Псиаф уступал этому незнакомому чувству, которое неожиданно поселилось у него внутри, где-то глубоко, куда даже сам Псиаф заглядывал редко и нехотя.
Надо и правда постараться увидеть Кирона, а то как-то странно - взял себе игрушку, а сами живут отдельными жизнями: он занят делами, которые принесут ему еще больше денег, а "игрушка" - развлекается на своих тренировках.
Может, сводить мальчишку на верфь? Помнится, его отец как-то был связан с кораблестроением... Или с этой самой верфью? Псиаф не мог вспомнить. Заодно покажет Кирону большое дело, которым жутко гордился.
"Ну и мальчишку порадовать этим развлечением", - нехотя признался он себе и в таком стремлении.
Амикл отправился предупредить Кирона, что к Тимандру сегодня он не пойдет, Псиаф берет его с собой в Пирей.
С одной стороны Кирон сожалел, что пропустит ставшее самой важной частью его жизни занятие: у Тимандра он выкладывался целиком, чтобы заполнить все своё сознание сосредоточением на "станке" или пляшущем противнике. Но и на корабль посмотреть было интересно.
Быстро одевшись, Кирон вышел в сад.
Небрежным жестом убрав зеленую лозу, собравшуюся было запутаться в его волосах, он остановился на дорожке в саду, где должен был ждать Псиафа.
Торговец, грызя сочную грушу, вышагивал по тенистому коридору. Наконец он увидел Кирона, своего драгоценного Ганимеда, который, судя по всему, давно дожидался его. Псиаф неторопливо приблизился к нему.
- Здравствуй, мой мальчик, - он похлопал Кирона по спине, ощущая мышцы. Торговец сжал плечи юноши и с удовольствием рассмотрел его. - Тимандр знает свое дело.., - произнес он довольно.
- Ну, мой Ганимед, ты готов взглянуть на дело, которое так захватило старого пройдоху, что, не скрою, он думает о нем день и ночь? - он весело подмигнул Кирону.
Тот пытался сдержаться, но все же улыбнулся.
- Это должно быть нечто особенное, раз так увлекло тебя. Иметь корабль - это все равно, что стать полубогом...
Ему хотелось добавить, как он любит смотреть на море, и как мечтал побывать там. Ему хотелось сказать, что он рад этому утру и возможности пойти в Пирей. Что это будет самое дальнее его путешествие за последние несколько месяцев, когда он едва ли выходил из дома, чтобы дойти до Агоры, побыть там немного, почувствовать себя не таким одиноким, увидеть, что не один он столь жалок - и плестись обратно.
Но, конечно же, ничего такого он не сказал торговцу.
Псиаф благодушно потрепал его за подбородок.
- Да ты льстец... Полубог.., - насмешливо передразнил он юношу.
Но ему было приятна и улыбка Кирона и такое сравнение.
По пути в гавань муж оживленно рассказывал о ходе постройки корабля, какой он будет большой и вместительный. Немного рассказал о самом предприятии, о том, что пока он не решил, куда именно поплывет, но уже договорился со многими лицами, заинтересованными в торговле.
А еще надо будет набирать команду. Ох, тяжело это. Не хочется платить каким-нибудь бездельникам, которые и не работают толком, а лишь задарма едят чужой хлеб.
- Я даже начал понимать эти мудреные морские словечки, мой Ганимед, - размахивая руками, громко вещал Псиаф. - Глядишь, скоро стану заправским морским волком, - он весело рассмеялся своей шутке.
- Набрать команду... Это, наверное, самое сложное. Ведь людям необходимо доверять, иначе слишком рискованно отправляться в плавание.
Кирон неожиданно подумал о том, что будет с ним, если Псиаф уплывет на своем корабле один. От этого он даже замер и пришлось спешно догонять торговца, который воодушевленно говорил продолжая шагать.
Со Стены открывался вид на гавань и порт. Сейчас Пирей был практически пустым: корабли либо пустили на растопку, либо использовались по прямому назначению - для грабежа. А на верфи был только один - принадлежащий Псиафу.
На носу был изображен лазурью и сурьмой глаз, а на бортах - крылья сандалий Гермеса.
Кирон рассматривал судно с удовольствием. Он подошел и провел ладонью по дереву.
Рабы стали посматривать в его сторону, то и дело переводя взгляды на мужчину, шагающего следом, и обмениваясь ухмылками.
Псиаф такие вещи замечал сразу. Он не терпел ни праздного шатания, ни, тем более, ухмылок на рабских физиономиях.
- Что, - гневно заорал он надсмотрщику, - у них нет работы? Вылупились, как жертвенные бараны! Я мало тебе плачу, бездельник?
И направился дальше.
- Смотри, мальчик мой... Красавец, да? - Псиаф подпер руками бока и расхохотался, рассматривая корабль. - Эх, скажу тебе честно, в детстве я мечтал быть пиратом. Скользить по волнам, стоя на носу корабля... - даже прищурился довольно.
Да, хорошо, что он все-таки решился на это предприятие.
- Так ты будешь пиратом или торговцем? - с хитрецой в глазах спросил Кирон. - Корабль очень красивый. Ты сможешь столько увидеть, может быть даже Персию! Я слышал о ней столько удивительного!
На последних нотках в голосе Кирона все же засквозило отчаянием.
Мысль о том, что оставь его Псиаф - и он пропал, все сильнее стучалась в двери сознания.
Кирон одернул себя, заставив лицо застыть в маску.
"Прекрати, - шипел он на себя мысленно. - Совсем недавно ты молил этого человека отпустить тебя на свободу, чтобы умереть! Он унижал тебя, лучше бы прикончил! А теперь ты хочешь с ним? На этом корабле? Прав Теллий - шлюха... продался за... крошечное счастье"...
Псиаф немного удивленно взглянул на Кирона, уловив надрывные нотки в голосе.
"Боится оставаться один, что ли? Или просто тянет в странствия?"
- Не бойся, мой мальчик, ты останешься на попечении Амикла. Будешь продолжать посещать занятия у Тимандра, жить в доме. Ничего не изменится, - он успокаивающе приобнял Кирона за плечи.
А сам задумался.
"Хм, может, стоит взять мальчишку с собой".
Гермес знает, что может произойти в его отсутствие. А Псиаф всегда любил контролировать ситуацию.
Да и, если честно, торговцу самому понравилась эта идея - чтобы Кирон сопровождал его. Все-таки Псиаф уже стал привыкать к нему, как к части его жизни и с нескрываемым удовольствием делился своими мыслями и желаниями.
Ему все больше и больше нравилось такое вот общение; возможность просто стоять и обсуждать все, что угодно, пусть даже незначительное, а не взявшись за плетку и задыхаясь от злости лупить непокорное тело, корчащееся в ногах.
Хм, наверное, он и правда стал сентиментальным дураком...
И зачем брать мальчишку с собой... Мало ли, что может случиться в этом путешествии...
"А что может случиться в твое отсутствие?" - нашептывал голос вечной подозрительности.
Посмотрим.
- Псиаф... - юноша стоял, прижав ладони к бедрам. - Я пойду? Может, еще успею к Тимандру..?
Псиаф покачал головой, рассматривая обшивку корабля. Надо еще раз проверить смету...
- А? Что? - повернулся он на голос Кирона. - А... Иди, конечно. Скиф ждет тебя.
Торговец поискал глазами строителя корабля. Надо узнать, долго ли еще будет длиться эта стройка...
В гимнасии было тихо, лишь вода плескалась в бассейне палестры.
Кирон прошел туда и увидел плечи и мокрую голову, чуть склоненную, словно в дремоте. Купающийся юноша обернулся.
- Аа, чего явился? Мы уже закончили, - Теллий развернулся в воде и, подняв себя на руках на бортик, выбрался из бассейна.
- Я немного попрактикуюсь, думаю, Тимандр не будет против.
Теллий неизменно презрительно осмотрел пришедшего.
- Давай вместе попрактикуемся, подстилка, я тебя поучу.
Кирон вздернул подбородок, но заставил себя смолчать, вспомнив Псиафа. И сам на себя разозлился. «Сколько можно..!»
Сын Аристонима взял копис.
- Нет, не так, - Теллий схватил его и одним махом уложил на пол, выбив дыхание от неожиданности.
Крепкие пальцы заломили руку за спину, дыхание обожгло щеку.
- Видишь, как тебе далеко до меня, до каждого из нас? Ты позоришь Тимандра, достойнейшего. Убирайся. Ты, жалкая попрошайка, выклянчил себе дар от Псиафа, раздвигая перед ним ноги. Как ты смеешь быть здесь! Кто ты – и кто мы.
Превозмогая боль, Кирон смог вывернуться только благодаря тому, что руки Теллия, да и сам он, были скользкими от воды.
Он вскочил на ноги.
- Тимандр сам скажет мне это – или никто иной.
Юноша прыгнул вперед и ударил Теллия в челюсть. Кулак прошел по скользящей, но костяшки ободрали кожу.
- Потаскуха, - процедил Теллий и впечатал кулак юноше в живот.
Кирон захрипел, отшатнулся назад и бросился вперед, хватая противника за бедра, пытаясь повалить. Они оба поскользнулись на мокром мозаичном полу и ударились.
- Ты, может, влюбился в Псиафа? – усмехнулся Кирон разбитыми губами. – Потому и ненавидишь меня?
Теллий распахнул глаза, поднялся, схватил Кирона за волосы, но тот ударил по щиколотке противника ногой, и от боли горделивый аристократ свалился в бассейн, увлекая за собой ненавистного мальчишку.
Там Теллий, не дав издать и звука, навалился и утопил глубоко под воду.
Он держал Кирона до тех пор, пока слуги не опомнились и не вытащили обоих, увещевая одуматься.
Кирон вернулся, когда солнце только-только позолотило колонны Посейдона, отправляясь в море. Он был в синяках, ужасно недовольный собой.
Скиф молчал всю дорогу, сопровождая «юного господина», а в доме поспешил доложить Амиклу, что, возможно, Клистарх или Полидект скоро нагрянут.
Амикл досадливо плюнул, выслушав Скифа. Он долго сидел в саду, раздумывая, что делать.
С одной стороны, это было делом господ, пусть сами разбираются.
С другой стороны, зная Клистарха, можно было не сомневаться, что мальчишку ждет наказание.
А если нет?
Псиаф не любил, когда ему указывали.
И что тогда?
Вечером усталый, но довольный Псиаф переступил порог собственного дома. Амикл осторожно сообщил ему о произошедшем в палестре.
- Чего? Подрался с Теллием? - Торговец подумал немного, прикрыв рот широкой пятерней. - А... Подумаешь, подрались юнцы. Хотя, конечно... - он почесал затылок.
"Сейчас Полидект припрется обязательно, будет верещать, дескать, его любимого сыночка обидели..."
"Что у них там произошло, в конце концов? Надо бы узнать".
Он встал и направился к Кирону...
Но дойти так и не успел. Полидект вошел в его дом и решительно шатался по коридору на встречу.
- Псиаф! - возмущенно начал он. - Мне тут Зевксис рассказал кое о чем. От мальца своего я ответа не дождался, может, ты объяснишь, с чего твой полез в драку?! Как у него наглости хватило?! Ты давно не напоминал ему его место! Видишь, что происходит, когда спускаешь их с поводка! Уже руку господам кусает! Проучи его, друг мой, и я хочу присутствовать, дабы мои отцовские чувства были отомщены!
Псиаф побагровел. Мало того, что он, вместо того, чтобы ужинать, потягивая вино, вынужден идти за объяснениями к Кирону, так еще и Полидект начинает указывать ему что делать.
- О Боги, да что происходит!!! - разорался Псиаф в ответ. - Кто-нибудь может мне объяснить?
Сначала мой управляющий начинает рассказывать о "проблемах", как будто сам не может решить что делать. Потом появляешься ты и указываешь в моем собственном доме, как мне поступать.
Что такого произошло, в конце концов?! Ты сам бы попытался выяснить у своего сына! Нет, ты прибежал ко мне, и требуешь наказать, не зная толком, что случилось?! А как же афинская справедливость? Или ты захотел отведать гнева Девы?!
Полидект аж присел и долго молчал.
- Я думал, - произнес он наконец, - что ты ставишь свою честь выше своей похоти. Смотрю, эта маленькая тварь взяла над тобой верх, превратив тебя в истукана, словно Горгона. Я пришел к тебе за справедливостью, а получил твой гнев. Остынь, и, быть может, поговорим потом.
Брат Клистарха направился прочь.
Псиаф посмотрел вслед удаляющемся Полидекту, облокотившись о разукрашенную стену, и плюнул под ноги.
Вечер был испорчен безнадежно.
Полидект прав. Псиаф даже не выслушал толком друга. Надо было просто угостить Полидекта хорошим вином, поговорить, и брат Клистарха успокоился бы.
Вместо этого Псиаф его обидел. И действительно, получается, ради своей игрушки.
А завтра, быть может, сам Клистарх нарисуется. И начнет своим скрипучим голосом учить торговца, как воспитывать мальчишек для утех.
Псиаф опять закипел гневом.
Теллий, конечно, не медок. Но и упрямство Кирона мясник успел познать.
Так что не известно, кто зачинщик в этой свалке. Псиаф сорвался с места, бросившись по коридору, отпихивая руками встречных рабов.
Он ворвался к Кирону с воплями:
- Что? Что произошло в гимнасии? Или тебя стоит держать под замком, в подвале, и не выпускать в приличное общество?!
Кирон поднялся с подоконника, сидя на котором разглядывал свиток с описанием борцовских приемов, данный на время Тимандром. Он положил свиток на мрамор и тот с шуршанием скользнул вниз.
В свете ламп Псиаф разглядел темное пятно на губе и синяк на предплечье.
Юноша недолго помолчал, а затем произнес, попытавшись выдавить непринужденную улыбку.
- Теллию не нравится мое присутствие в гимнасии Тимандра, он открыто заявил об этом. Он счел, что я - недостоин учиться у такого великого воина. В итоге мы решили проверить его слова. Вышло довольно успешно.
Псиаф подпер руками бока, разглядывая Кирона.
"Ясно, - подумал он. - Все ясно. Теллий опять решил показать, кто хозяин в Афинах. Ну а мой упрямец, конечно же, показал свои зубки. В очередной раз".
Он взял за подбородок юношу, внимательно рассматривая кровоподтеки, с неудовольствием хмурясь.
- Хорошо он поработал над тобой, - буркнул торговец. - Так для кого успешно вышла эта глупая потасовка? Для тебя или для Теллия?
Кирон не отдернул лица и позволил держать себя за подбородок. Его глаза блеснули.
- Теллий победил, конечно. Но я ведь учусь совсем недавно, это вопрос времени. По методике Тимандра, если я буду продолжать, то рано или поздно окажусь с ним в паре. Подожди, я покажу..!
Кирон подобрал свиток с пола.
- Он применил захват и подсечку, вот этот рисунок, под колено. Я должен был ответить вот так, попытаться либо удержать его ногу, либо быстро сместиться вправо, а потом... - юноша замолчал и посмотрел на торговца.
Псиаф покачал головой, посмотрев на рисунок. Он относительно успокоился, и начинал злиться уже на Полидекта, который устроил скандал в его доме, не разобравшись... Можно было помягче, что ли...
- Знаешь, мой дорогой, - он присел на ложе и поманил рукой Кирона, - похвально, что деньги не пропадают даром. Но держи, мой мальчик, ухо востро. Теллий принадлежит к влиятельной семье Афин. А я воплей его отца постоянно терпеть не буду.
Будь умнее, - он потрепал волосы Кирона. - Арес уступил Афине, не потому, что она была сильнее, а потому - что умнее.
Про себя подумал: "Да, конечно, чуется мне, что эта не последняя твоя стычка с Теллием. Вот жеребенок".
Кирон от души рассмеялся над сравнением Псиафа.
А на утро Полидект вновь явился к Псиафу, в его лавку, пьяный и основательно расстроенный, волоча за собой полуиспитую амфору.
- Псиаф, ты извини за вчерашнее. Эта молодежь вконец меня умотала. Мой прознал, что я ходил к тебе, и разбушевался так, что я не знал, куда от него деться. Я и подумать не мог, что он знает такие слова, какие мы в порту только и встречаем да в казармах. "Позоришь меня, говорит. Этот сопляк решит, что я жаловался!" И слугу потребовал своего запороть до смерти. Может, сам и занялся... Позоришь..! Я, отец родной, его позорю!..
И муж пьяно разрыдался, прихлебывая из амфоры и икая.
Псиаф приобнял друга, усаживая на скамью.
Полидект был отходчив. Наверное, это был самый простой и понятный человек рода Агинидов.
Значит, утих этот глупый скандал, значит, хитрить перед Клистархом, в случае чего, не будет нужно...
Хотя, наверное, Клистарх и не стал бы усиленно заниматься этим делом. Отпустил одну из своих язвительных шуток - и только.
- Дети, дети... - проворчал Псиаф, чувствуя пьяный дух от брата Клистарха.
- Знаешь, я и сам плохо понял, что там случилось, - слукавил он, похлопывая по спине друга. - Так пусть молодежь сама разбирается между собой, не стоит нам ссорится из-за вспыльчивой юности. Вспомним себя, - он издал густой смешок, - мы же... - он подмигнул. - Мне передали амфору отличного хиосского вина. Пойдем, мой друг. Выпьем за нашу крепкую дружбу.
Он был рад, что старина Полидект отошел, и не пришлось хитрить, вызывая обиженного друга на примирение.
С Кироном они тоже хорошо поговорили вчера вечером, сидя за долгожданным ужином. Кирону намазывали ушибы какой-то пахучей мазью, а Псиаф разглядывал его из-за бронзового бока килика и заметил, что у мальчика мало что осталось от того надменного щенка, от которого торговца просто выворачивало наизнанку от злости и хотелось выбить все зубы.
"А может, это ты сам начинаешь менять свое отношение к нему?" - шептал его собственный даймон.
Расчувствовавшийся Полидлект висел на Псиафе, "единственном, кто понимает его и заботится".
- Ты - мой лучший друг, Псиаф. Даже брата приходится сторониться... А теперь еще и сына!.. Я должен проучить его за неуважение, но в итоге сам первым пойду мириться... Как всегда! Мне так нужно развеяться, дружище! Пойдем вечером к Эфмании? У нее много новеньких, я слышал. Время такое... Всё больше невинности продается за ломоть хлеба...
Псиаф, улыбаясь, почесал затылок и разлил густое вино.
Действительно, давненько он не заглядывал к старой Эфмании. Та всегда умела удивить своих лучших клиентов.
Наверное, Полидект действительно прав, и стоит посетить эту ворчливую каргу.
"А для чего тогда ты взял к себе Кирона?" - спросил он сам себя.
Одно другому не мешает. Тем более что они идут повеселится приятельской компанией.
А Кирона он, наверное, больше представлять своим друзьям не будет, - ревниво пронеслось в голове.
Кирон, пройдя меж лишенных вычурности колонн школы, мельком осмотрел палестру, заметил Теллия, забавляющегося у "станка" и отвернулся, направляясь к своему напарнику. Тот уже обмотал кисти полосками ткани и тренировал костяшки ударами о дерево.
Неожиданно для Кирона Теллий догнал его и дернул за плечо.
Юноша обернулся, готовый к новому испытанию на прочность.
- Если ты думаешь, что я пожаловался отцу, то ошибаешься, - буркнул аристократ.
- Мне нет до этого дела, - безразличным тоном ответил Кирон.
- А мне кажется, есть, - сузил глаза сын Полидекта. - Ты старательно строишь из себя "славного мальчика", но я знаю, какой ты на самом деле. Ты хочешь охмурить Псиафа, заполучить его и его богатство. Но это не так просто, подстилка. Псиаф очень умный и расчетливый человек. Так что лучше тебе забыть о своих планах.
Кирон насмешливо посмотрел на Теллия, снизу вверх.
- Не ревнуй, Теллий. Скоро Псиаф отправиться в путешествие на своем корабле. И, вероятно, мы оба его не скоро увидим.
Юноша удивленно посмотрел на Кирона.
- Уплывает?.. Я ничего об этом не слышал. Отец... Наверняка знал, старый паскудник.
Теллий дернул головой и продолжил.
- И что же? Ты, конечно, думаешь, он возьмет тебя с собой?
Кирон не успел договорить. Появился Тимандр и отругал юношей за безделье.
- Горячая парочка! - раздался чей-то выкрик, а затем смех.
Теллий зыркнул в сторону, звуки стихли, а затем безнадежно развел руками, посмотрев на Кирона. В Афинах не утаишь ничего, всё всем известно через считанные мгновения. Афины - это губка, впитывающая сплетни, пороки - всю грязь, что проползает мимо.
- Теллий, - повторил Тимандр, - занятия ждут тебя. И тебя, Кирон.
И переводя твердый взгляд с одного юноши на другого, чуть нахмурив брови, он жестко произнес:
- Я не потерплю в своей школе бессмысленных драк. Только на учебном поле. Ясно?
Теллий кивнул, бросил прощальный многообещающий взгляд на Кирона и нарочно медленно направился в противоположную сторону, к учебным брусьям.
Его страшно злил этот паренек. Почему - он и сам не мог объяснить. Наверное, сам Теллий, окажись в его, кироновой, шкуре от стыда бы сгорел, а этот нет, держится как ни в чем ни бывало...
В доме Эфмании ярко горели лампы, но было тише, чем в прежние времена. Сейчас дела обстояли неважно даже у старой сводни и торговки удовольствиями: в городе было много больше тех, кто готов продать, нежели тех, кто мог купить.
А потому она была счастлива видеть Полидекта и Псиафа и буквально порхала вокруг них, тыча узловатым пальцем в ежащихся от прохладцы в доме юношей и девушек.
- До чего приятно встретить бедной женщине таких высокочтимых граждан. Всё для вас этим вечером! Народу совсем не много, огромный выбор и почти все комнаты свободны! И со скеной свободна и со статуей Зевса, и с лозами олисбов..! Можете пойти вместе, всё что вы хотите!
Полидект, конечно же, сразу вцепился в предложенный килик и, шумно потягивая его, довольно бухнулся на удлиненное ложе, инкрустированное ливийским кедром.
Псиаф присел на мягкий бафрос, рассматривая предложенный "товар". Все еще свежие смущенные лица - вот еще совсем молоденький юноша, а этот, с ясными голубыми глазами, тоже неплох... Белокожая девушка с маленькими грудками... А рядом, похоже, сирийка - прекраснозадая...
Сводня присела рядом, укрыв смуглые сморщенные плечи синим гиматием, и протягивая вино гостю.
- Плохие времена, Эфмания? - торговец кивнул, принимая дар Диониса. - Афины уже не те, что были раньше...
Женщина сокрушенно покачала головой.
- Да, ты прав, Псиаф. Мои доходы упали, одна надежда на старых друзей, понимающих толк в удовольствии.
- Ну, надеюсь, сегодняшний вечер порадует тебя, - Псиаф подмигнул раскрасневшемуся Полидекту, который уже тянул на ложе невысокую светловолосую девушку, по виду откуда-то с севера.
- Ну так, чем ты порадуешь нас сегодня? - хохотнул Псиаф.
Эфмания посмотрела на сопящего Полидекта, который уже сам нашел себе развлечение, подмигнула Псиафу и поманила следом за собой. Заодно она резким жестом призвала красивого бледнокожего юношу с волосами цвета воронова крыла и темными большими глазами.
Он немного испуганно посмотрел на Псиафа, а затем, после злобного взгляда старухи, взял того за руку и ломано улыбнулся.
Старуха провела их по лестнице на второй этаж. Юноша шел перед торговцем, хламида не прикрывали ни красивых бедер, ни крепких ягодиц. Эфмания следила за своим товаром. Юноша был чист, его кожа хранила приятный ненавязчивый запах.
Комната, большая, ярко освещенная. В центре - статуя Зевса с искусно вырезанным мраморным фаллосом, торчащим вверх. Перед ним - широкая удобная скамейка. На нее можно встать ногами и останется место для двух зрителей, имеющих возможность присесть и рассмотреть всё снизу-вверх.
Эфмания зажгла благовония с Крита и исчезла, послав на прощание воздушный поцелуй Псиафу.
Юноша стоял совсем близко, чуть подрагивал. Он явно был не слишком опытен - старуха всегда знала предпочтения клиентов.
Он подошел к Псиафу, опустив раскрасневшееся бледное лицо в ожидании приказов хозяина на этот вечер.
Псиаф хмыкнул, рассматривая статую Зевса и отполированный фаллос владыки: "Вот, старая развратница, знает всегда, чем угодить".
Псиаф бесцеремонно похлопал юношу по щеке, пристально рассматривая его... Нездешний, явно нездешний. Кажется, с Запада, из далекой страны Этрурии, кажется, так ее называли колонисты, расположившиеся на италийском побережье, размышлял Псиаф. Наверное, жертва пиратов. А может, продался за долги. Свои или семейные.
"Кирон лучше, - неожиданно пронеслось в голове у Псиафа. - Тьфу ты... Зачем приперся сюда, старый болван, о мальчишке вспоминать?
- Ну что стоишь, как будто в первый раз, - торговец присел на скамейку, - или мне тебя учить?
Юноша стянул хламиду, немного подержал ее в руках, затем выпустил, и ткань скользнула на скамейку, а затем на пол. Темноглазый изогнулся совсем близко от Псиафа. Глядя почтенному мужу в глаза юноша охватил ладонью фаллос бога и заскользил по нему ладонью, словно лаская настоящий орган. При этом италиец издавал низкие стоны, заставляющие промежность тяжелеть.
Затем юноша облизнул мраморный фаллос, пощекотал головку игривым языком, а в следующее мгновение заглотил. Темные глаза закрылись, раздались причмокивания. При этом юноша едва не обвился вокруг колен Зевса, потираясь о него, изображая пламенную страсть. Его тонкая загорелая лодыжка двигалась совсем рядом с Псиафом, и тот видел изогнутую поясницу и заманчивые полушария юноши, даже ощущал его будоражащий плотский запах.
Псиаф провел ладонью по лодыжке, поднимаясь выше к бедрам. Кожа была на ощупь мягкая и теплая. Эфмания всегда берегла свой товар и старалась следить за его состоянием.
Псиаф сильно сжал ладонью ягодицу, оставляя белые пятна от пальцев. Голова юноши ритмично двигалась, смачивая мраморный фаллос слюной. Псиаф посмотрел еще немного на мокрые губы, сжимающие белый искусственный отросток.
"Ясно, он уже хорошо знает свое дело, посмотрим, что он умеет еще..." - довольно подумал Псиаф, скидывая одежду. Он взял огромный кожаный олисб, который предусмотрительно был оставлен рядом со статуей, и встал позади юноши.
Торговец брызнул немного вина на вздрагивающие ягодицы, и темная струйка потекла по ногам, скапливаясь лужицей на прохладной полу.
Он провел пальцами по промежности, чувствуя ее притягательную теплоту.
Резко вошел двумя пальцами и грубо покрутил ими внутри паренька, придерживая его за острое плечо.
- А ты продолжай, продолжай услаждать Отца-Дарователя жизни, - приказал он, почувствовав напряжение юноши рукой, - и расслабь задницу. Не в первый же раз.
Парнишка был еще не растянут.
"Это хорошо, кому понравится болтать своим орудием в широченной дырке. Но все-таки немного тебя растянем, не лишать же себя такого удовольствия", - хмыкнул громко Псиаф и, приставив твердое орудие, протолкнул его и резко задвигал рукой, с удовольствием наблюдая как темный олисб входит в юношу. Он то вытаскивал его полностью, то вталкивал обратно, погружая на всю длину.
Этолиец прогнулся сильнее. Было заметно, что принять толстый олисб практически без смазки ему трудно, дыхание срывалось на тихие постанывания, но он терпел. Вскоре раб Эрота едва мог дышать, сморщившись и превозмогая боль. Чтобы скрыть это от клиента, он прижался щекой к фаллосу Зевса, выпустив его изо рта, отвернувшись от Псиафа. Его бедра двигались навстречу олисбу, когда тот проникал в самую его глубь, и отстранялись, позволяя выскользнуть почти до конца. Так его учили.
От вида терзаний розовой плоти Псиаф пришел в неимоверное возбуждение. Темно-коричневый олисб, двигающийся между упругих ягодиц по желанию руки торговца и тихие стоны юноши, - Псиаф почувствовал, как его толстый фаллос стоит торчком, готовый заменить кожаное изделий искусных милетцев.
Покорность всегда привлекала Псиафа.
- Тебе нравится? - тяжело дыша, спросил он.
Юноша, превозмогая боль, кивнул головой.
Псиаф заработал рукой активнее, толкая своим живым фаллосом во вздрагивающее бедро юноши.
Но тут в комнату ввалился Полидект, обдавая все вокруг винным духом, обнимая за шею какого-то смуглого юнца с шаловливыми черными глазами которого Псиаф видел ранее мельком в зале.
- Ааааа! А мой друг уже вовсю развлекается!
- Еще бы, ему ведь достался наш умелец Филист! - рассмеялся юноша, перемещая ладонь Полидекта на свою ягодицу и поглаживая ей себя. - Он многое может, правда, малыш?!
Этолиец немного выпрямился и посмотрел назад, где фаллос Псиафа тыкался в его ногу.
- Моему господину нужна помощь?.. - мягко произнес он сладким голосом.
- Полидект, идем к ним, - зашептал второй мальчик. - Всё за ту же цену. Не представляешь, как я хочу вас обоих.
С этими словами юноша подошел к Псиафу - оставленный без присмотра Полидект едва не упал, но зашатался следом.
Смуглокожий наклонился и поцеловал торговца, шаля в его рте своим языком. Настигнув "добычу", Полидект обвил бедра юноши руками и принялся лапать, то и дело прихватывая полувозбужденный небольшой фаллос.
А Филист прижался к Псиафу сзади, мурча ему в ухо, гладя руками бока, забираясь под хитон, игриво пощипывая. Его горячие губы и влажный язык касались плеч мясника. Разведенные в стороны ноги присевшего юноши оказались по обе стороны от бедер Псиафа.
Тот запустил в волосы похотливого наглеца толстые пальцы, наслаждаясь работой рта.
Эфмания умела обучить своих подопечных на славу.
Полидект ворча, ласкал сам себя. Его гиматий упал, обнажая кожу, умащенную маслом. Брат фесмофета сжал в руке свой длинный красный фаллос, немного потер по нему нетерпеливыми движениями, и вошел одним глубоким движением в товар, приобретенный на этот вечер.
- Ох, мой друг, - возвестил он громко, - как Гилос принимает меня. Какие у него горячие врата!
- Надеюсь, мой господин Псиаф - сладко выдохнул тот, глядя в глаза торговцу и сильно прогибаясь, чтобы клиенту было удобнее, - тоже попробует и оценит мои способности.
Псиаф хмыкнул, но был тут же отвлечен ласками Филиста.
Гибкий юноша забрался на колени торговца, ерзая ягодицами, усаживаясь поудобнее. Фаллос мужа оказался прижат к его расщелине и слегка подрагивал. Филист высунул язык и медленно облизал губы Псиафа, переводя игру в глубокий поцелуй. Он справился еще лучше, чем Гилас. Пальцы разминали торговцу плечи и спину, а ноги терли поясницу. Юноша начал тихонько поскуливать, словно едва терпел. Одним движением он скользнул на пол с колен хозяина и погрузил фаллос мужчины в рот целиком. Несколько умелых движений глоткой, и он выпустил инструмент, развернулся и потерся о головку разведенными его собственными руками ягодицами.
Гилас протянул руку и прихватил поднявшийся фаллос невольного напарника.
- Не вздумай спустить, дурак, тебе еще долго работать, - ухмыльнулся он, но тут же его лицо исказилось. Он протяжно охнул и поддал бедрами назад, встречаясь с Полидектом и принимая весь его дар. Пара тяжелых яиц шлепнула его по заду. Гилас расставил ноги пошире, ему тяжело было стоять, и он положил одну руку на плечо Филиста.
Псиаф обхватил пятерней бедро и насадил на ствол своего мальчика, который был уже разработан олисбом. Филист немного поиграл мускулами, чтобы хозяину было теснее в проходе.
- Ох, хорошо... А теперь, давай, поработай ртом, - глухо сказал Псиаф, наклоняя голову Филиста к вставшему члену напарника. - У тебя это хорошо получается.
Гилас с заблестевшими глазами, только немного подвинулся вперед, насколько ему позволяли толчки Полидекта, и сам насадил готовно открытый рот новенького Филиста на свой вставший фаллос.
- Эй, мой друг, смотри, так вот как они развлекаются, когда у них нет клиентов, - сострил раскрасневшийся Полидект, наблюдая из-за вздрагивающего бедра Гиласа, как умело обрабатывает Филист языком и губами головку своего "друга".
Он шлепнул смуглокожего мальчишку по ягодице. Тот лишь еще больше прогнулся в пояснице и улыбнулся через плечо, облизываясь.
- Вот развратный мальчишка попался, - радостно сказал Полидект, подмигивая торговцу.
Гилас, сладострастно постанывая, положил руки на плечи Филиста, наблюдая как Псиаф встав на одно колено, вталкивал свой толстый фаллос между его ягодиц.
- Какой красавец, - прохрипел сквозь толчки Гилас. - Я его тоже хочу..!
И сорвался на отчаянные вскрики, кончая в рот Филисту. Полидект кончил следом, стеная и сотрясаясь. Горячий проход его мальчика сжимал весь фаллос своими стенками так, что устоять было невозможно.
Затем пожилой пьяница сполз на пол, подтягивая к себе любовника.
- Пососи мне, мальчик, - просипел он, и слуга Эрота принялся выполнять поручение.
Раскрытые ягодицы юноши со стекающей по внутренней стороне бедер его собственной и клиента спермой оказались во всей красе перед второй совокупляющейся парочкой.
Филист задрожал от этого зрелища, но, как Гилас до того, прихватил свой фаллос у основания и сжал. Его бедра поднялись повыше и с силой опустились на фаллос Псиафа. Жесткие волосы в паху мужчины щекотали его мошонку. Огромный распухший член дразнил своими тычками кишки, попадая каждый раз в сладкую цель, заставляя жмурится и громко выдыхать.
- Ты... такой сильный... мф... так глубоко..! - выдыхал Филист, извиваясь, желая всё сильнее ощущать своего любовника. - Такого умелого... еще ни разу... не... ах..!
Он зажмурился, двигаясь все быстрее. Его стоящий торчком фаллос подпрыгивал, вторя движениям бедер. Воздух стал плотным, казалось, он - словно губы Гиласа - ласкает готовую взорваться плоть.
Красный и мокрый от пота Псиаф хмыкнул, глядя на блестящую раскрытую промежность Гиласа, схватывая у основания свой напрягшийся фаллос, и шлепнул Филиста ягодице, приказывая остановится.
- Друг, я еще твоего не пробовал, - прохрипел он Полидекту, - а ты моего. Мой неплохо сосет.
Филист разочарованно снялся с фаллоса Псиафа. Он вытер подбородок, по которому все еще текла сперма Гиласа, и перешел к Полидекту, довольно сопящему и потрясающему своим членом, улыбнулся пьянице и погрузил в рот его фаллос.
Гилас, уступив место "другу", подскочил к Псиафу, с охотой становясь на колени.
- Ооо, хозяин, такой красавец, - произнес он, охватывая кистью мокрый отросток Псиафа, и поиграл губами с головкой, облизнул ее, немного втянув в себя.
- Давай на спину и обработай твоего дружка снизу, - приказал Псиаф.
Полидект, довольно хохотнув, перевернулся на бок, направляя сосущего Филиста.
Гилас откинулся на спину, широко разведя ноги, развратно и призывно глядя на Псиафа, подтянулся ближе к бедрам Филиста.
- Давай, новенький, я и у тебя пососу, - нетерпеливо сказал он, - хоть научу тебя, как правильно доставлять наслаждение мужам, - и, искусно втянув в себя член Филиста, заработал ртом и языком, вызвав сдавленный стон у этолийца.
Псиаф, держа парня за лодыжки и чуть притянув к себе за бока, вошел в Гиласа. Тот искусно работал мышцами, заставляя Псиафа постанывать и громко охать от удовольствия.
То и дело Гилас отрывался от напарника.
- Какой ты горячий... огромный... я такого никогда не пробовал!.. - задыхался юноша, шепча Псиафу и оставляя красные полосы на коже Филиста.
Возбудившись основательно, Полидект подмял мальчишку под себя, взобрался на него сверху и принялся часто, по-собачьи, вколачивать в его задницу член. Этолиец едва успевал глотнуть воздуха, все его тело сотрясалось от мощных ударов. Боль то и дело напоминала о себя в растертом двумя клиентами проходе. Полидект был более груб и заботился лишь о собственном вызывающем острое наслаждение быстром ритме. Филисту казалось, что его имеет тяжелый костлявый кобель.
Губы Гиласа чуть облегчали участь, но юноша отрывался все чаще, умоляя Псиафа "глубже" и "сильнее".
- Пожалуйста... - стонал темноглазый развратник. - Я хочу вас обоих, одновременно!
Полидект хмыкнул от этого заявления.
- Мы же порвем тебя, малыш.
Псиаф махнул рукой, не прекращая свои толчки внутри стонущего Гиласа.
- Полидект, когда ты стал таким нежным и сентиментальным. Малыш просит, значит надо удовлетворить его просьбу. Оставь новичка, пусть передохнет, еле дышит уже, он неплохо сегодня поработал, - пропыхтел торговец, глядя на раскрасневшегося Филиста, который на последнем вдохе пытался сохранить равновесие от жестких тычков. - Это же наша старая забава, - он подмигнул другу.
- Ты, пожалуй, ложись на спину, а я займусь твоим развратником со спины.
Задыхающийся Филист остался лежать на боку и следить за происходящим. Он был потрясен этим темноглазым безумцем. Воистину, юноша был на своем месте и занимался любимым делом. Не зря он работал у Эфмании, по слухам, с десяти лет и пришел сам.
Гилас прогнулся словно дикий кот над Полидектом. Тот подобрал гиматий повыше и помог юноше усесться на его фаллос. Мгновение тот балансировал на кончике фаллоса, а затем весь орган нырнул в него, поглощаемый жарким телом. Гилас застонал, откидываясь назад, но Полидект схватил его за предплечья и уложил на себя.
- Потерпи. Сейчас мы исполним твою просьбу.
Брат Клистарха прекратил двигаться внутри мальчишки, призывая жестом Псиафа.
- Ох и горяч, - прошипел Полидект, наглаживая ягодицы Гиласа и прихлопывая по ним ладонью. - Редко такое встретишь. Давай, друг, мы тебя заждались.
Псиаф, пыхтя, приблизился и взялся за бедро Гиласа.
- Ну, мальчик, держись, сейчас мы проверим, насколько твоя сладкая задница стойка, - хохотнул он, направляя багровый член в покрасневшее от долгого трения отверстию, которое уже было основательно занято фаллосом Полидекта.
Тяжело дыша, закусив губу, он с трудом начал пропихивать в юношу вздрагивающий фаллос, касаясь члена своего друга. Плоть нехотя стала раздвигаться. Гилас громко застонал изо всех сил пытаясь расслабить зад и побыстрее принять в себя стволы обоих мужей.
Полидект прижал к себе мальчишку, с наслаждением чувствуя агонию мышц вокруг своего фаллоса, трение и влажный бок жезла Псиафа, вжимающийся в его собственный. Мужчина громко застонал. Гилас вжался лицом в его грудь, тяжело дыша, царапая пальцами покрытые пятнами складки.
Ему было ужасно больно, но только так ему казалось, что он заполнен весь, до отказа, и не смотря на боль ему хотелось еще. Он подался назад, схватив себя за ягодицы, растягивая, упираясь покрывшимся испариной лбом в Полидекта.
- Двигайся, - прохрипел юноша. - Умоляю... двигайся...
Псиаф застонал, протискивая дальше свой фаллос, чувствуя и горячие стенки прохода Гиласа и влагу члена Полидекта, который начал свое пока размеренное движение.
- Где ты нашел это сокровище, друг, - прохрипел Псиаф, чувствуя, как юноша отвел руку назад и схватил торговца за бедро, прижимая к себе.
Псиаф немного помедлил, и войдя в единый ритм со своим другом, начал вталкивать член в этого развратного мальчишку, который лишь стонал в ответ и умолял не останавливаться.
Филист тем временем отдышавшись, наблюдал, как клиенты, раскрасневшиеся, покрытые потом, одновременно вталкивали свои орудия в его "друга", который сладострастно запрокидывал голову, вздрагивая от трения внутри себя.
Рука юноши сама собой скользнула к поднявшемуся фаллосу. Еще никогда зрелище клиента, берущего товар, не возбуждало его так сильно. Осторожно, чтобы не помешать, он подобрался к Псиафу, стоящему на коленях и впечатывающему своим весом в зажатого между ним и Полидектом стонущего, то и дело срывающегося на крик, мальчишку. Пальцы Филиста скользнули между ног Псиафа и погладили его мошонку. Юноша не мог отвести глаз от действа, происходящего прямо перед его глазами.
Гилас заметил его.
- Принеси... вина... Филист, - выдохнул он и подался вперед, вместе с вдавливающимся Псиафом.
Полидект почти полностью выскользнул, а затем протолкнулся вглубь, в унисон другу.
Филист исчез и вскоре вернулся с вином и маслом.
Встав на колени, он набрал золотистую жидкость в ладонь и осторожно пробрался пальцами между ног Псиафа, смазывая ему яйца и стараясь намазать растянутый зад Гиласа, чтобы облегчить тому участь.
Гилас довольно застонал. Обилие масла в его проходе сделало задачу куда проще и приятнее. Два органа тыкались внутрь него, терлись друг о друга, буквально разрывали...
Масло помогло и мужам, это почувствовал Псиаф. Его член вошел еще глубже, вызвав звенящий стон у Гиласа.
Торговец немного откинулся и, заботясь только о собственном удовлетворении, продвинулся поглубже и начал резко вколачивать напряженный фаллос в товар, желая скорее излиться в тесный проход.
Полидект почувствовал грубость друга и вторил ритму.
- Хорошая шлюха нам попалась, Псиаф. С хорошей задницей, - хрипел он, шлепая изо всей силы по ягодицам Гиласа, который громко соглашался и умолял не останавливаться.
Псиаф почувствовал, что еще чуть-чуть и он наконец-то взорвется. Уже не обращая внимания на общий ритм, он задвигался в Гиласе побыстрее и наконец выплеснул щедрыми порциями свою жидкость, заливая и пульсирующий проход Гиласа и фаллос Полидекта, прижимаясь к стонущему мальчишке.
- Клянусь собакой... ты стоишь потраченных денег, шлюха, - низко захохотал он.
Тяжело дыша, он отодвинулся и дал знак Филисту чтобы тот налил ему вина.
Этолиец поспешно наполнил килик и, встав на колени рядом с клиентом, принялся поить Псиафа, облизывая его губы.
Полидект поворчал, что теперь ему слишком свободно в заднице, но все же вскоре смог добиться желаемого, подбрасывая на себе Гиласа.
Сбросив с себя юношу Полидект потребовал вина. Филист оторвался от Псиафа и поднес чашу брату Клистарха. Тот хлопнул по крепкой заднице юноши и растянулся, довольно улыбаясь.
- Это именно то, друг мой, что мне было нужно...
Псиаф довольно потянулся. Как хорошо, что Полидект уговорил его придти сегодня к Эфмании. Эти мальчишки, особенно Гилас, умело потешили...
- Да, старая Эфмания никогда не разочаровывает своих клиентов, - довольно произнес он, отдышавшись, - хороший у нее товар, - добавил он, гладя Филиста по голове.
Полидект согласно закивал.
Домой Псиаф вернулся навеселе, когда над Афинами нависла кругла желтая луна.
Они с Полидектом щедро заплатили старой сводне, а та угостила их хорошим ужином и пообещала придерживать Гиласа для их совместного времяпрепровождения.
Залаяла во дворе собака, на которую пьяный Псиаф цыкнул и громко пообещал сварить на мыло. Его встретил сонный Амикл.
- Ну что?
Амикл склонил голову:
- Все тихо, господин. Все спят, и твой гость тоже. Накрывать ужин?
- А, не, ужинал, - махнул торговец короткой рукой, направляясь в дом. - Я был у Эфмании. Старуха опять порадовала, ты не представляешь, что вытворяют ее подопечные! - громко радовался он, проходя по коридору мимо комнаты Кирона.
Амикл изобразил уважительную улыбку.
- Я рад, хозяин, что ты успеваешь найти время и для отдыха.
Кирон не понял, проснулся он или нет. Он услышал шаги, когда его сознание всплыло из глубин, и услышал голос. Едва ли он смог точно разобрать каждое слово, едва ли он понял смысл слов, но потом метался всю ночь в испарине, преследуемый странными образами, то быстро сменяющимися, то накатывающими, словно волны Посейдона.
Кирон слышал стоны и тела, движущиеся одно поверх другого, слышал скрип ложа и видел яркие вспышки...
Когда утром он очнулся, то обнаружил на простыни мокрые вязкие пятна и впился пальцами в виски.
"Что это... Я ведь не должен бы никогда больше..."
Он оделся и вышел в сад, надеясь, что раннее утро успокоит его.
В саду сидел Амикл и читал какой-то хрустящий свиток.
Заслышав шаги, управляющий поднял голову и поприветствовал Кирона.
- Хозяин еще не встал, - сказал он, возвращаясь к чтению. - Вчера пришел... очень поздно...
Кирон не нашел что сказать. Неожиданно он почувствовал, что не желает никого видеть. Смятение охватило его.
- Я пойду в Пирей со Скифом, передай Псиафу. А потом к Тимандру. Если... если я понадоблюсь Псиафу, он сможет найти меня в палестре.
Скиф держался чуть в стороне. Он научился доверять "молодому господину", который никогда не бил его и не повышал голос. Иногда Кирон просил рассказать что-нибудь, и тот с удовольствием говорил, создавая легенду из капли росы или цветка.
Кирон замер, рассматривая корабли. Он видел лица моряков, собирающихся в путь. Гоплитов или конников в порту не было вовсе, лишь несколько лучников дежурили на мысу.
Ноги понесли его вперед все быстрее.
- Куда вы плывете! - закричал он одним.
Замерший позади Скиф не решился помешать. Если бы юноша сбежал, он бы понял его.
- В Персию! Хочешь с нами, мальчик?! Нам всегда нужны гребцы!
Кирон шагнул вперед, протянул руку, замер.
Ладонь раскрылась, загораживая солнце.
В вышине кричали чайки. Ветер пел о свободе, волны набегали и ускользали прочь.
- Нет... Нет.
Кирон отвернулся и зашагал прочь.
Псиаф встал поздно и мрачно сидел за завтраком. Жутко гудела голова. И даже кислый отвар не помогал.
- Хорошо повеселились, - тем не менее довольно хмыкнул он про себя, вспомнив вопли Гиласа и ласки Филиста.
- Кирон уже встал? - машинально спросил он, жуя размоченный в молоке хлеб.
Амикл передал слова юноши.
- Куда? В Пирей? - подскочил он. - И что он там забыл, Амикл?!
Управляющий опустил глаза. Говорить или нет, что Кирон буквально вылетел из дома, бледный и растерянный.
"Нет, не буду. Пусть сами разбираются", - подумал Амикл.
"Изобью, просто изобью, если сбежать удумал. Паршивец", - пронеслось в голове у мясника, который вскочил и заходил по комнате.
- Ладно, я в Пирей, - буркнул он, накидывая спокойной расцветки гиматий.
Они столкнулись там, где Великая стена превращалась в Панафинейскую дорогу. Кирон шел, глядя перед собой, ничего не замечая вокруг. Скиф держался поблизости и то и дело шикал на мужей, начинающих проявлять излишнее внимание к отрешенно бредущему юноше. Занятый делом, и он не заметил хозяина.
Псиаф налетел коршуном и затряс Кирона, сильно вцепившись тому в плечо:
- Где ты был? Где ты был? - зло зашипел он.
Юноша вскинул глаза на Псиафа, скользнул мельком по его руке на своем плече.
- В Пирее. Мне очень хотелось свежего морского воздуха, Псиаф, - Кирон едва заметно пожал плечами. - У тебя скоро будет его в избытке. Я хотел совсем немного, и... ничего не случилось...
Скифу хотелось подтвердить, но он не рискнул вступиться за мальчишку перед хозяином.
- Тьфу, - сплюнул Псиаф, - ты меня до удара доведешь, - он схватился за грудь и поморщился.
- Свежий морской воздух, - отпустив плечо Кирона и наградив красноречивым взглядом Скифа, Псиаф продолжил. - Странное желание... Раньше я не замечал за тобой тяги к морю. Да еще с утра пораньше.
- Вообще, - опять закипая, отчеканил он, - мог бы и сказать Амиклу, зачем ты идешь в Пирей. Чтобы я не бегал за тобой, мальчишка, и не вылавливал тебя.
Он по-настоящему разозлился, опять вцепился в предплечье Кирона и разговаривал с ним на повышенных тонах, обращая на себя внимание прохожих.
Сын Аристонима качнул головой.
- А что еще я мог делать в Пирее. Смотреть на корабли и дышать морем. Я не знал, что ты так внезапно захочешь увидеть меня, иначе бы остался дома подольше...
Юноша внимательно посмотрел на торговца.
- Я принесу тебе воды?
Псиаф почувствовал нарастающий шум в ушах и частое сердцебиение. Ноги дрожали.
"Наверное, перегрелся на жарком солнце. Ну так, старый дурак, вылетел из дома и даже голову не покрыл. Хотя бы гиматием..."
Он кивнул Кирону, и, поманив Скифа, с его помощью дошел до придорожного плоского валуна и присел на него.
Глядя вслед юноше, торговец тяжело дышал, качая головой и выговаривая Скифу. Слуга делал вид, что очень внимательно слушает хозяина.
- Тоже мне, соглядатай кораблей. Амфитритта афинская. Выпорю его дома, выпорю. И тебя тоже. И Амикла. Всех. Даже старого Носа, который выпустил вас со двора, - почувствовав давление в груди, он опять схватился за нее, и буркнул, - если, конечно, доживу до дома.
Вернулся Кирон, держа в руках кувшин с водой. Увидев состояние Псиафа он положил ладонь на лоб мужчины и ощутил испарину.
- Тебе нужен лекарь, Псиаф, - сказал юноша, пока муж пил. - И повозка, чтобы доставить тебя домой. Я сейчас найду кого-нибудь, а ты сиди здесь и не пытайся встать сам.
Псиаф хмыкнул, допивая прохладную воду. Немного полегчало.
- Надо было меньше выкидывать своих коленцев, мальчик, - с оттенком обиды произнес он, - и лекарь не понадобился бы.
"Надо было меньше пить накануне, - ехидно шептал внутренний голос. - И не нестись по всем Афинам, изображая из себя бегуна-марафонца. Знай во всем меру, Псиаф".
Кирон присел на корточки рядом с мужем, глядя на него снизу вверх.
- Я не думал, что ты так обеспокоишься. Неужели ты не веришь в данное тебе слово? Или я хоть раз нарушил его, чтобы ты во мне усомнился?
Он вздохнул в сторону, чтобы Псиаф не видел.
- Больше я в Пирей не пойду, обещаю.
Псиаф пристально посмотрел на Кирона.
"Врет или нет... - раздумывал он, положа руку на голову юноши и поглаживая по волосам. - Вроде как действительно шел со стороны Пирея..."
- Да ходи ты куда хочешь, -проворчал он, ощущая пальцами ласку шелковистых прядей. - Хоть в Пирей, хоть на Агору. Не думал я просто, что ты пошел сюда на море полюбоваться. Мало ли.., - он махнул рукой, не договаривая.
- Мне пора к Тимандру, - произнес Кирон поднимаясь с корточек. - Хочешь посмотреть? Ты сможешь убедиться, что не зря вложился. Недавно Тимандр дал мне нового напарника, я шагнул на следующую ступень.
Кирон все думал: отчего ему так хочется, чтобы Псиаф пошел с ним, посмотрел на его успехи..? Зачем ему это от человека, которые месяц назад жестоко издевался над ним и избивал? Наверное, потому что сейчас все не так. Псиаф боится потерять его: бежал за ним во весь дух. Юноша удивленно посмотрел на мужчину, представив, как тот, не думая о косых взглядах, спешит в порт. Возможно, если бы он все еще думал о "госте", как о товаре, то послал бы Амикла или вовсе не озаботился, а потом заговорил с Клистархом о сикофантах.
Если бы Кирон вздумал уплыть, он не догнал бы его, Псиаф должен был это знать, но все же он спешил, чтобы увидеть своими глазами...
- Я, пожалуй, пойду домой, - проворчал Псиаф, - полежу. Старость, она, мальчик мой, не радость. А я старею, наверное.., - он замер, обдумывая слова Кирона. - За приглашение спасибо, но я странно буду там смотрится, толстый уродливый торговец, - буркнул он, вставая.
Кирон выглядел расстроенным и даже не особенно пытался это скрыть. Он странно посмотрел на торговца, в его взгляде скользнуло что-то... обида..?
- Я сам дойду до школы, - произнес юноша. - Скифу лучше проводить тебя, Псиаф. Со мной все будет хорошо, ты же видишь.
Взгляд Кирона не остался незамеченным торговцем.
"Обиделся, что ли, - озадачился Псиаф. - Ну и дела. Сначала я как белоногая Артемида, не хватает только лука со стрелами в руках, несусь в Пирей, потом Кирон предъявляет мне свои обиды".
- Ладно, ладно, - замахал он руками, - но только ненадолго. У меня много работы, - соврал он. На самом деле он собирался вернуться домой и поваляться в тенистом саду.
"Как же, так и отпустил я тебя одного, мой Ганимед. Вот заодно и провожу тебя. И ты обижаться не будешь", - добавил он про себя.
Кирон обрадовано улыбнулся.
- Тебе не станет плохо? Я столько хотел тебе показать!
"Это все оттого, что мне больше не с кем поговорить о своем самом важном занятии. Школа Тимандра - самая важная часть моей жизни..! Да, именно поэтому я и упросил Псиафа пойти. Только поэтому".
Скиф отправился следом за юношей, ведущим мясника под локоть и рассказывающим ему о занятиях. Торговец лишь вяло кивал.
прода в комментах
Авторы: DeeLatener, Masudi
Жанр: PWP, angst, non-con
Тема: Античный ориджинал
Рейтинг: NC-21
Warnings: групповой секс, BDSM
В общих чертах: история-вирт, написанная на сообществе «Тайные мистерии ХХХкроликов»
Предыстория: Афины во власти тиранов. Люди победнее и разорившиеся борются за жизнь, и ради этого идут на многое.
Юноша Кирон после казни тиранами главы семьи и смерти от болезни родственников сталкивается на улице с торговцем мясом, Псиафом, который делает ему непристойное предложение. Юноша сперва оскорбляет торговца, унизившего его перед всеми, но в итоге решается принять приглашение.
Он отправляется в дом Псиафа.
Первая серия здесь
Вторая серия здесь
Третья серия здесь
Четвертая серия здесь
Пятая серия здесь
читать дальшеПредприятие с кораблем продвигалось. Клистарх рекомендовал отличного строителя.
Псиаф каждый день бывал на верфи, в северной части гавани, наблюдая как быстро возводится скелет его драгоценного судна и с нетерпением ожидая, когда же наконец начнется его обшивка. Корабелы уже подготовили отполированный кедр для бортов и сосновый сруб для мачты.
Частенько общался с ремесленниками и перекупщиками товаров. Договариваясь, хитро улыбался, торговался вдоволь, а в конце, хлопая другую сторону по плечу, произносил волшебную фразу: "Ничто не может быть прочнее, чем этот договор".
Все эти дни Псиаф приходил домой поздно. Спрашивал о Кироне, который давно, утомленный занятиями у Тимандра, спал; советовался с Амиклом по поводу цен на товары и работы по постройке судна и, тяжело вздыхая, ложился спать и забывался тяжелым сном уставшего за день человека.
Амикл был даже рад, что хозяин увлекся новым предприятием. В доме было тихо. Псиаф не напивался и не буянил, не калечил рабов. Он увлеченно рассказывал, как строится триера, как сегодня привезли крепкую сосну для передней мачты - малусы, а на судне будет два уровня весел, а не один, как обычно - для большей быстроходности, если придется убегать от проклятых финикийских пиратов, а сегодня предложили увеличить балки, чтобы корпус судна был более жестким, а заодно увеличить длину корабля, чтобы можно было погрузить больше товара.
Он сыпал морскими словечками, довольно фыркая. Амикл слушал, кивал, иногда, наблюдая за настроением хозяина, пытался дать советы.
Уже едва ли не засыпая за столом Псиаф слушал Амикла, рассказывающего о мальчишке, который здоров и всем доволен. При этом умалчивалась пара случаев, когда тот возвращался в синяках и отвечал холодно, что это все тренировки.
В остальное время Кирон сидел в саду и читал свитки из формальной библиотеки Псиафа. Спать ложился рано.
Они едва ли пересекались с "покровителем" всю последнюю неделю.
- Он спрашивал про тебя, хозяин. Я могу ошибаться, но, похоже, он соскучился, - произнес управляющий невозмутимым тоном. "А может, ему просто скучно", - добавил он про себя.
- Хм, скучает, - озадачился Псиаф, почесывая волосатую грудь, - ну надо же...
Но в глубине души он понимал, что и сам нет-нет да вспоминает мальчишку в течение всего до краев наполненного дня: "Что там у него, как он там". И бывало даже обидно, когда Амикл говорил, что Кирон спит. Возникали сомнения между желанием разбудить Кирона и посадить за стол, заставляя развлекать себя и какой-то теплой... тьфу ты, Фобос забери, да что с ним... заботой, что мальчишка и правда устал, и пусть лучше отдыхает.
И Псиаф уступал этому незнакомому чувству, которое неожиданно поселилось у него внутри, где-то глубоко, куда даже сам Псиаф заглядывал редко и нехотя.
Надо и правда постараться увидеть Кирона, а то как-то странно - взял себе игрушку, а сами живут отдельными жизнями: он занят делами, которые принесут ему еще больше денег, а "игрушка" - развлекается на своих тренировках.
Может, сводить мальчишку на верфь? Помнится, его отец как-то был связан с кораблестроением... Или с этой самой верфью? Псиаф не мог вспомнить. Заодно покажет Кирону большое дело, которым жутко гордился.
"Ну и мальчишку порадовать этим развлечением", - нехотя признался он себе и в таком стремлении.
Амикл отправился предупредить Кирона, что к Тимандру сегодня он не пойдет, Псиаф берет его с собой в Пирей.
С одной стороны Кирон сожалел, что пропустит ставшее самой важной частью его жизни занятие: у Тимандра он выкладывался целиком, чтобы заполнить все своё сознание сосредоточением на "станке" или пляшущем противнике. Но и на корабль посмотреть было интересно.
Быстро одевшись, Кирон вышел в сад.
Небрежным жестом убрав зеленую лозу, собравшуюся было запутаться в его волосах, он остановился на дорожке в саду, где должен был ждать Псиафа.
Торговец, грызя сочную грушу, вышагивал по тенистому коридору. Наконец он увидел Кирона, своего драгоценного Ганимеда, который, судя по всему, давно дожидался его. Псиаф неторопливо приблизился к нему.
- Здравствуй, мой мальчик, - он похлопал Кирона по спине, ощущая мышцы. Торговец сжал плечи юноши и с удовольствием рассмотрел его. - Тимандр знает свое дело.., - произнес он довольно.
- Ну, мой Ганимед, ты готов взглянуть на дело, которое так захватило старого пройдоху, что, не скрою, он думает о нем день и ночь? - он весело подмигнул Кирону.
Тот пытался сдержаться, но все же улыбнулся.
- Это должно быть нечто особенное, раз так увлекло тебя. Иметь корабль - это все равно, что стать полубогом...
Ему хотелось добавить, как он любит смотреть на море, и как мечтал побывать там. Ему хотелось сказать, что он рад этому утру и возможности пойти в Пирей. Что это будет самое дальнее его путешествие за последние несколько месяцев, когда он едва ли выходил из дома, чтобы дойти до Агоры, побыть там немного, почувствовать себя не таким одиноким, увидеть, что не один он столь жалок - и плестись обратно.
Но, конечно же, ничего такого он не сказал торговцу.
Псиаф благодушно потрепал его за подбородок.
- Да ты льстец... Полубог.., - насмешливо передразнил он юношу.
Но ему было приятна и улыбка Кирона и такое сравнение.
По пути в гавань муж оживленно рассказывал о ходе постройки корабля, какой он будет большой и вместительный. Немного рассказал о самом предприятии, о том, что пока он не решил, куда именно поплывет, но уже договорился со многими лицами, заинтересованными в торговле.
А еще надо будет набирать команду. Ох, тяжело это. Не хочется платить каким-нибудь бездельникам, которые и не работают толком, а лишь задарма едят чужой хлеб.
- Я даже начал понимать эти мудреные морские словечки, мой Ганимед, - размахивая руками, громко вещал Псиаф. - Глядишь, скоро стану заправским морским волком, - он весело рассмеялся своей шутке.
- Набрать команду... Это, наверное, самое сложное. Ведь людям необходимо доверять, иначе слишком рискованно отправляться в плавание.
Кирон неожиданно подумал о том, что будет с ним, если Псиаф уплывет на своем корабле один. От этого он даже замер и пришлось спешно догонять торговца, который воодушевленно говорил продолжая шагать.
Со Стены открывался вид на гавань и порт. Сейчас Пирей был практически пустым: корабли либо пустили на растопку, либо использовались по прямому назначению - для грабежа. А на верфи был только один - принадлежащий Псиафу.
На носу был изображен лазурью и сурьмой глаз, а на бортах - крылья сандалий Гермеса.
Кирон рассматривал судно с удовольствием. Он подошел и провел ладонью по дереву.
Рабы стали посматривать в его сторону, то и дело переводя взгляды на мужчину, шагающего следом, и обмениваясь ухмылками.
Псиаф такие вещи замечал сразу. Он не терпел ни праздного шатания, ни, тем более, ухмылок на рабских физиономиях.
- Что, - гневно заорал он надсмотрщику, - у них нет работы? Вылупились, как жертвенные бараны! Я мало тебе плачу, бездельник?
И направился дальше.
- Смотри, мальчик мой... Красавец, да? - Псиаф подпер руками бока и расхохотался, рассматривая корабль. - Эх, скажу тебе честно, в детстве я мечтал быть пиратом. Скользить по волнам, стоя на носу корабля... - даже прищурился довольно.
Да, хорошо, что он все-таки решился на это предприятие.
- Так ты будешь пиратом или торговцем? - с хитрецой в глазах спросил Кирон. - Корабль очень красивый. Ты сможешь столько увидеть, может быть даже Персию! Я слышал о ней столько удивительного!
На последних нотках в голосе Кирона все же засквозило отчаянием.
Мысль о том, что оставь его Псиаф - и он пропал, все сильнее стучалась в двери сознания.
Кирон одернул себя, заставив лицо застыть в маску.
"Прекрати, - шипел он на себя мысленно. - Совсем недавно ты молил этого человека отпустить тебя на свободу, чтобы умереть! Он унижал тебя, лучше бы прикончил! А теперь ты хочешь с ним? На этом корабле? Прав Теллий - шлюха... продался за... крошечное счастье"...
Псиаф немного удивленно взглянул на Кирона, уловив надрывные нотки в голосе.
"Боится оставаться один, что ли? Или просто тянет в странствия?"
- Не бойся, мой мальчик, ты останешься на попечении Амикла. Будешь продолжать посещать занятия у Тимандра, жить в доме. Ничего не изменится, - он успокаивающе приобнял Кирона за плечи.
А сам задумался.
"Хм, может, стоит взять мальчишку с собой".
Гермес знает, что может произойти в его отсутствие. А Псиаф всегда любил контролировать ситуацию.
Да и, если честно, торговцу самому понравилась эта идея - чтобы Кирон сопровождал его. Все-таки Псиаф уже стал привыкать к нему, как к части его жизни и с нескрываемым удовольствием делился своими мыслями и желаниями.
Ему все больше и больше нравилось такое вот общение; возможность просто стоять и обсуждать все, что угодно, пусть даже незначительное, а не взявшись за плетку и задыхаясь от злости лупить непокорное тело, корчащееся в ногах.
Хм, наверное, он и правда стал сентиментальным дураком...
И зачем брать мальчишку с собой... Мало ли, что может случиться в этом путешествии...
"А что может случиться в твое отсутствие?" - нашептывал голос вечной подозрительности.
Посмотрим.
- Псиаф... - юноша стоял, прижав ладони к бедрам. - Я пойду? Может, еще успею к Тимандру..?
Псиаф покачал головой, рассматривая обшивку корабля. Надо еще раз проверить смету...
- А? Что? - повернулся он на голос Кирона. - А... Иди, конечно. Скиф ждет тебя.
Торговец поискал глазами строителя корабля. Надо узнать, долго ли еще будет длиться эта стройка...
В гимнасии было тихо, лишь вода плескалась в бассейне палестры.
Кирон прошел туда и увидел плечи и мокрую голову, чуть склоненную, словно в дремоте. Купающийся юноша обернулся.
- Аа, чего явился? Мы уже закончили, - Теллий развернулся в воде и, подняв себя на руках на бортик, выбрался из бассейна.
- Я немного попрактикуюсь, думаю, Тимандр не будет против.
Теллий неизменно презрительно осмотрел пришедшего.
- Давай вместе попрактикуемся, подстилка, я тебя поучу.
Кирон вздернул подбородок, но заставил себя смолчать, вспомнив Псиафа. И сам на себя разозлился. «Сколько можно..!»
Сын Аристонима взял копис.
- Нет, не так, - Теллий схватил его и одним махом уложил на пол, выбив дыхание от неожиданности.
Крепкие пальцы заломили руку за спину, дыхание обожгло щеку.
- Видишь, как тебе далеко до меня, до каждого из нас? Ты позоришь Тимандра, достойнейшего. Убирайся. Ты, жалкая попрошайка, выклянчил себе дар от Псиафа, раздвигая перед ним ноги. Как ты смеешь быть здесь! Кто ты – и кто мы.
Превозмогая боль, Кирон смог вывернуться только благодаря тому, что руки Теллия, да и сам он, были скользкими от воды.
Он вскочил на ноги.
- Тимандр сам скажет мне это – или никто иной.
Юноша прыгнул вперед и ударил Теллия в челюсть. Кулак прошел по скользящей, но костяшки ободрали кожу.
- Потаскуха, - процедил Теллий и впечатал кулак юноше в живот.
Кирон захрипел, отшатнулся назад и бросился вперед, хватая противника за бедра, пытаясь повалить. Они оба поскользнулись на мокром мозаичном полу и ударились.
- Ты, может, влюбился в Псиафа? – усмехнулся Кирон разбитыми губами. – Потому и ненавидишь меня?
Теллий распахнул глаза, поднялся, схватил Кирона за волосы, но тот ударил по щиколотке противника ногой, и от боли горделивый аристократ свалился в бассейн, увлекая за собой ненавистного мальчишку.
Там Теллий, не дав издать и звука, навалился и утопил глубоко под воду.
Он держал Кирона до тех пор, пока слуги не опомнились и не вытащили обоих, увещевая одуматься.
Кирон вернулся, когда солнце только-только позолотило колонны Посейдона, отправляясь в море. Он был в синяках, ужасно недовольный собой.
Скиф молчал всю дорогу, сопровождая «юного господина», а в доме поспешил доложить Амиклу, что, возможно, Клистарх или Полидект скоро нагрянут.
Амикл досадливо плюнул, выслушав Скифа. Он долго сидел в саду, раздумывая, что делать.
С одной стороны, это было делом господ, пусть сами разбираются.
С другой стороны, зная Клистарха, можно было не сомневаться, что мальчишку ждет наказание.
А если нет?
Псиаф не любил, когда ему указывали.
И что тогда?
Вечером усталый, но довольный Псиаф переступил порог собственного дома. Амикл осторожно сообщил ему о произошедшем в палестре.
- Чего? Подрался с Теллием? - Торговец подумал немного, прикрыв рот широкой пятерней. - А... Подумаешь, подрались юнцы. Хотя, конечно... - он почесал затылок.
"Сейчас Полидект припрется обязательно, будет верещать, дескать, его любимого сыночка обидели..."
"Что у них там произошло, в конце концов? Надо бы узнать".
Он встал и направился к Кирону...
Но дойти так и не успел. Полидект вошел в его дом и решительно шатался по коридору на встречу.
- Псиаф! - возмущенно начал он. - Мне тут Зевксис рассказал кое о чем. От мальца своего я ответа не дождался, может, ты объяснишь, с чего твой полез в драку?! Как у него наглости хватило?! Ты давно не напоминал ему его место! Видишь, что происходит, когда спускаешь их с поводка! Уже руку господам кусает! Проучи его, друг мой, и я хочу присутствовать, дабы мои отцовские чувства были отомщены!
Псиаф побагровел. Мало того, что он, вместо того, чтобы ужинать, потягивая вино, вынужден идти за объяснениями к Кирону, так еще и Полидект начинает указывать ему что делать.
- О Боги, да что происходит!!! - разорался Псиаф в ответ. - Кто-нибудь может мне объяснить?
Сначала мой управляющий начинает рассказывать о "проблемах", как будто сам не может решить что делать. Потом появляешься ты и указываешь в моем собственном доме, как мне поступать.
Что такого произошло, в конце концов?! Ты сам бы попытался выяснить у своего сына! Нет, ты прибежал ко мне, и требуешь наказать, не зная толком, что случилось?! А как же афинская справедливость? Или ты захотел отведать гнева Девы?!
Полидект аж присел и долго молчал.
- Я думал, - произнес он наконец, - что ты ставишь свою честь выше своей похоти. Смотрю, эта маленькая тварь взяла над тобой верх, превратив тебя в истукана, словно Горгона. Я пришел к тебе за справедливостью, а получил твой гнев. Остынь, и, быть может, поговорим потом.
Брат Клистарха направился прочь.
Псиаф посмотрел вслед удаляющемся Полидекту, облокотившись о разукрашенную стену, и плюнул под ноги.
Вечер был испорчен безнадежно.
Полидект прав. Псиаф даже не выслушал толком друга. Надо было просто угостить Полидекта хорошим вином, поговорить, и брат Клистарха успокоился бы.
Вместо этого Псиаф его обидел. И действительно, получается, ради своей игрушки.
А завтра, быть может, сам Клистарх нарисуется. И начнет своим скрипучим голосом учить торговца, как воспитывать мальчишек для утех.
Псиаф опять закипел гневом.
Теллий, конечно, не медок. Но и упрямство Кирона мясник успел познать.
Так что не известно, кто зачинщик в этой свалке. Псиаф сорвался с места, бросившись по коридору, отпихивая руками встречных рабов.
Он ворвался к Кирону с воплями:
- Что? Что произошло в гимнасии? Или тебя стоит держать под замком, в подвале, и не выпускать в приличное общество?!
Кирон поднялся с подоконника, сидя на котором разглядывал свиток с описанием борцовских приемов, данный на время Тимандром. Он положил свиток на мрамор и тот с шуршанием скользнул вниз.
В свете ламп Псиаф разглядел темное пятно на губе и синяк на предплечье.
Юноша недолго помолчал, а затем произнес, попытавшись выдавить непринужденную улыбку.
- Теллию не нравится мое присутствие в гимнасии Тимандра, он открыто заявил об этом. Он счел, что я - недостоин учиться у такого великого воина. В итоге мы решили проверить его слова. Вышло довольно успешно.
Псиаф подпер руками бока, разглядывая Кирона.
"Ясно, - подумал он. - Все ясно. Теллий опять решил показать, кто хозяин в Афинах. Ну а мой упрямец, конечно же, показал свои зубки. В очередной раз".
Он взял за подбородок юношу, внимательно рассматривая кровоподтеки, с неудовольствием хмурясь.
- Хорошо он поработал над тобой, - буркнул торговец. - Так для кого успешно вышла эта глупая потасовка? Для тебя или для Теллия?
Кирон не отдернул лица и позволил держать себя за подбородок. Его глаза блеснули.
- Теллий победил, конечно. Но я ведь учусь совсем недавно, это вопрос времени. По методике Тимандра, если я буду продолжать, то рано или поздно окажусь с ним в паре. Подожди, я покажу..!
Кирон подобрал свиток с пола.
- Он применил захват и подсечку, вот этот рисунок, под колено. Я должен был ответить вот так, попытаться либо удержать его ногу, либо быстро сместиться вправо, а потом... - юноша замолчал и посмотрел на торговца.
Псиаф покачал головой, посмотрев на рисунок. Он относительно успокоился, и начинал злиться уже на Полидекта, который устроил скандал в его доме, не разобравшись... Можно было помягче, что ли...
- Знаешь, мой дорогой, - он присел на ложе и поманил рукой Кирона, - похвально, что деньги не пропадают даром. Но держи, мой мальчик, ухо востро. Теллий принадлежит к влиятельной семье Афин. А я воплей его отца постоянно терпеть не буду.
Будь умнее, - он потрепал волосы Кирона. - Арес уступил Афине, не потому, что она была сильнее, а потому - что умнее.
Про себя подумал: "Да, конечно, чуется мне, что эта не последняя твоя стычка с Теллием. Вот жеребенок".
Кирон от души рассмеялся над сравнением Псиафа.
А на утро Полидект вновь явился к Псиафу, в его лавку, пьяный и основательно расстроенный, волоча за собой полуиспитую амфору.
- Псиаф, ты извини за вчерашнее. Эта молодежь вконец меня умотала. Мой прознал, что я ходил к тебе, и разбушевался так, что я не знал, куда от него деться. Я и подумать не мог, что он знает такие слова, какие мы в порту только и встречаем да в казармах. "Позоришь меня, говорит. Этот сопляк решит, что я жаловался!" И слугу потребовал своего запороть до смерти. Может, сам и занялся... Позоришь..! Я, отец родной, его позорю!..
И муж пьяно разрыдался, прихлебывая из амфоры и икая.
Псиаф приобнял друга, усаживая на скамью.
Полидект был отходчив. Наверное, это был самый простой и понятный человек рода Агинидов.
Значит, утих этот глупый скандал, значит, хитрить перед Клистархом, в случае чего, не будет нужно...
Хотя, наверное, Клистарх и не стал бы усиленно заниматься этим делом. Отпустил одну из своих язвительных шуток - и только.
- Дети, дети... - проворчал Псиаф, чувствуя пьяный дух от брата Клистарха.
- Знаешь, я и сам плохо понял, что там случилось, - слукавил он, похлопывая по спине друга. - Так пусть молодежь сама разбирается между собой, не стоит нам ссорится из-за вспыльчивой юности. Вспомним себя, - он издал густой смешок, - мы же... - он подмигнул. - Мне передали амфору отличного хиосского вина. Пойдем, мой друг. Выпьем за нашу крепкую дружбу.
Он был рад, что старина Полидект отошел, и не пришлось хитрить, вызывая обиженного друга на примирение.
С Кироном они тоже хорошо поговорили вчера вечером, сидя за долгожданным ужином. Кирону намазывали ушибы какой-то пахучей мазью, а Псиаф разглядывал его из-за бронзового бока килика и заметил, что у мальчика мало что осталось от того надменного щенка, от которого торговца просто выворачивало наизнанку от злости и хотелось выбить все зубы.
"А может, это ты сам начинаешь менять свое отношение к нему?" - шептал его собственный даймон.
Расчувствовавшийся Полидлект висел на Псиафе, "единственном, кто понимает его и заботится".
- Ты - мой лучший друг, Псиаф. Даже брата приходится сторониться... А теперь еще и сына!.. Я должен проучить его за неуважение, но в итоге сам первым пойду мириться... Как всегда! Мне так нужно развеяться, дружище! Пойдем вечером к Эфмании? У нее много новеньких, я слышал. Время такое... Всё больше невинности продается за ломоть хлеба...
Псиаф, улыбаясь, почесал затылок и разлил густое вино.
Действительно, давненько он не заглядывал к старой Эфмании. Та всегда умела удивить своих лучших клиентов.
Наверное, Полидект действительно прав, и стоит посетить эту ворчливую каргу.
"А для чего тогда ты взял к себе Кирона?" - спросил он сам себя.
Одно другому не мешает. Тем более что они идут повеселится приятельской компанией.
А Кирона он, наверное, больше представлять своим друзьям не будет, - ревниво пронеслось в голове.
Кирон, пройдя меж лишенных вычурности колонн школы, мельком осмотрел палестру, заметил Теллия, забавляющегося у "станка" и отвернулся, направляясь к своему напарнику. Тот уже обмотал кисти полосками ткани и тренировал костяшки ударами о дерево.
Неожиданно для Кирона Теллий догнал его и дернул за плечо.
Юноша обернулся, готовый к новому испытанию на прочность.
- Если ты думаешь, что я пожаловался отцу, то ошибаешься, - буркнул аристократ.
- Мне нет до этого дела, - безразличным тоном ответил Кирон.
- А мне кажется, есть, - сузил глаза сын Полидекта. - Ты старательно строишь из себя "славного мальчика", но я знаю, какой ты на самом деле. Ты хочешь охмурить Псиафа, заполучить его и его богатство. Но это не так просто, подстилка. Псиаф очень умный и расчетливый человек. Так что лучше тебе забыть о своих планах.
Кирон насмешливо посмотрел на Теллия, снизу вверх.
- Не ревнуй, Теллий. Скоро Псиаф отправиться в путешествие на своем корабле. И, вероятно, мы оба его не скоро увидим.
Юноша удивленно посмотрел на Кирона.
- Уплывает?.. Я ничего об этом не слышал. Отец... Наверняка знал, старый паскудник.
Теллий дернул головой и продолжил.
- И что же? Ты, конечно, думаешь, он возьмет тебя с собой?
Кирон не успел договорить. Появился Тимандр и отругал юношей за безделье.
- Горячая парочка! - раздался чей-то выкрик, а затем смех.
Теллий зыркнул в сторону, звуки стихли, а затем безнадежно развел руками, посмотрев на Кирона. В Афинах не утаишь ничего, всё всем известно через считанные мгновения. Афины - это губка, впитывающая сплетни, пороки - всю грязь, что проползает мимо.
- Теллий, - повторил Тимандр, - занятия ждут тебя. И тебя, Кирон.
И переводя твердый взгляд с одного юноши на другого, чуть нахмурив брови, он жестко произнес:
- Я не потерплю в своей школе бессмысленных драк. Только на учебном поле. Ясно?
Теллий кивнул, бросил прощальный многообещающий взгляд на Кирона и нарочно медленно направился в противоположную сторону, к учебным брусьям.
Его страшно злил этот паренек. Почему - он и сам не мог объяснить. Наверное, сам Теллий, окажись в его, кироновой, шкуре от стыда бы сгорел, а этот нет, держится как ни в чем ни бывало...
В доме Эфмании ярко горели лампы, но было тише, чем в прежние времена. Сейчас дела обстояли неважно даже у старой сводни и торговки удовольствиями: в городе было много больше тех, кто готов продать, нежели тех, кто мог купить.
А потому она была счастлива видеть Полидекта и Псиафа и буквально порхала вокруг них, тыча узловатым пальцем в ежащихся от прохладцы в доме юношей и девушек.
- До чего приятно встретить бедной женщине таких высокочтимых граждан. Всё для вас этим вечером! Народу совсем не много, огромный выбор и почти все комнаты свободны! И со скеной свободна и со статуей Зевса, и с лозами олисбов..! Можете пойти вместе, всё что вы хотите!
Полидект, конечно же, сразу вцепился в предложенный килик и, шумно потягивая его, довольно бухнулся на удлиненное ложе, инкрустированное ливийским кедром.
Псиаф присел на мягкий бафрос, рассматривая предложенный "товар". Все еще свежие смущенные лица - вот еще совсем молоденький юноша, а этот, с ясными голубыми глазами, тоже неплох... Белокожая девушка с маленькими грудками... А рядом, похоже, сирийка - прекраснозадая...
Сводня присела рядом, укрыв смуглые сморщенные плечи синим гиматием, и протягивая вино гостю.
- Плохие времена, Эфмания? - торговец кивнул, принимая дар Диониса. - Афины уже не те, что были раньше...
Женщина сокрушенно покачала головой.
- Да, ты прав, Псиаф. Мои доходы упали, одна надежда на старых друзей, понимающих толк в удовольствии.
- Ну, надеюсь, сегодняшний вечер порадует тебя, - Псиаф подмигнул раскрасневшемуся Полидекту, который уже тянул на ложе невысокую светловолосую девушку, по виду откуда-то с севера.
- Ну так, чем ты порадуешь нас сегодня? - хохотнул Псиаф.
Эфмания посмотрела на сопящего Полидекта, который уже сам нашел себе развлечение, подмигнула Псиафу и поманила следом за собой. Заодно она резким жестом призвала красивого бледнокожего юношу с волосами цвета воронова крыла и темными большими глазами.
Он немного испуганно посмотрел на Псиафа, а затем, после злобного взгляда старухи, взял того за руку и ломано улыбнулся.
Старуха провела их по лестнице на второй этаж. Юноша шел перед торговцем, хламида не прикрывали ни красивых бедер, ни крепких ягодиц. Эфмания следила за своим товаром. Юноша был чист, его кожа хранила приятный ненавязчивый запах.
Комната, большая, ярко освещенная. В центре - статуя Зевса с искусно вырезанным мраморным фаллосом, торчащим вверх. Перед ним - широкая удобная скамейка. На нее можно встать ногами и останется место для двух зрителей, имеющих возможность присесть и рассмотреть всё снизу-вверх.
Эфмания зажгла благовония с Крита и исчезла, послав на прощание воздушный поцелуй Псиафу.
Юноша стоял совсем близко, чуть подрагивал. Он явно был не слишком опытен - старуха всегда знала предпочтения клиентов.
Он подошел к Псиафу, опустив раскрасневшееся бледное лицо в ожидании приказов хозяина на этот вечер.
Псиаф хмыкнул, рассматривая статую Зевса и отполированный фаллос владыки: "Вот, старая развратница, знает всегда, чем угодить".
Псиаф бесцеремонно похлопал юношу по щеке, пристально рассматривая его... Нездешний, явно нездешний. Кажется, с Запада, из далекой страны Этрурии, кажется, так ее называли колонисты, расположившиеся на италийском побережье, размышлял Псиаф. Наверное, жертва пиратов. А может, продался за долги. Свои или семейные.
"Кирон лучше, - неожиданно пронеслось в голове у Псиафа. - Тьфу ты... Зачем приперся сюда, старый болван, о мальчишке вспоминать?
- Ну что стоишь, как будто в первый раз, - торговец присел на скамейку, - или мне тебя учить?
Юноша стянул хламиду, немного подержал ее в руках, затем выпустил, и ткань скользнула на скамейку, а затем на пол. Темноглазый изогнулся совсем близко от Псиафа. Глядя почтенному мужу в глаза юноша охватил ладонью фаллос бога и заскользил по нему ладонью, словно лаская настоящий орган. При этом италиец издавал низкие стоны, заставляющие промежность тяжелеть.
Затем юноша облизнул мраморный фаллос, пощекотал головку игривым языком, а в следующее мгновение заглотил. Темные глаза закрылись, раздались причмокивания. При этом юноша едва не обвился вокруг колен Зевса, потираясь о него, изображая пламенную страсть. Его тонкая загорелая лодыжка двигалась совсем рядом с Псиафом, и тот видел изогнутую поясницу и заманчивые полушария юноши, даже ощущал его будоражащий плотский запах.
Псиаф провел ладонью по лодыжке, поднимаясь выше к бедрам. Кожа была на ощупь мягкая и теплая. Эфмания всегда берегла свой товар и старалась следить за его состоянием.
Псиаф сильно сжал ладонью ягодицу, оставляя белые пятна от пальцев. Голова юноши ритмично двигалась, смачивая мраморный фаллос слюной. Псиаф посмотрел еще немного на мокрые губы, сжимающие белый искусственный отросток.
"Ясно, он уже хорошо знает свое дело, посмотрим, что он умеет еще..." - довольно подумал Псиаф, скидывая одежду. Он взял огромный кожаный олисб, который предусмотрительно был оставлен рядом со статуей, и встал позади юноши.
Торговец брызнул немного вина на вздрагивающие ягодицы, и темная струйка потекла по ногам, скапливаясь лужицей на прохладной полу.
Он провел пальцами по промежности, чувствуя ее притягательную теплоту.
Резко вошел двумя пальцами и грубо покрутил ими внутри паренька, придерживая его за острое плечо.
- А ты продолжай, продолжай услаждать Отца-Дарователя жизни, - приказал он, почувствовав напряжение юноши рукой, - и расслабь задницу. Не в первый же раз.
Парнишка был еще не растянут.
"Это хорошо, кому понравится болтать своим орудием в широченной дырке. Но все-таки немного тебя растянем, не лишать же себя такого удовольствия", - хмыкнул громко Псиаф и, приставив твердое орудие, протолкнул его и резко задвигал рукой, с удовольствием наблюдая как темный олисб входит в юношу. Он то вытаскивал его полностью, то вталкивал обратно, погружая на всю длину.
Этолиец прогнулся сильнее. Было заметно, что принять толстый олисб практически без смазки ему трудно, дыхание срывалось на тихие постанывания, но он терпел. Вскоре раб Эрота едва мог дышать, сморщившись и превозмогая боль. Чтобы скрыть это от клиента, он прижался щекой к фаллосу Зевса, выпустив его изо рта, отвернувшись от Псиафа. Его бедра двигались навстречу олисбу, когда тот проникал в самую его глубь, и отстранялись, позволяя выскользнуть почти до конца. Так его учили.
От вида терзаний розовой плоти Псиаф пришел в неимоверное возбуждение. Темно-коричневый олисб, двигающийся между упругих ягодиц по желанию руки торговца и тихие стоны юноши, - Псиаф почувствовал, как его толстый фаллос стоит торчком, готовый заменить кожаное изделий искусных милетцев.
Покорность всегда привлекала Псиафа.
- Тебе нравится? - тяжело дыша, спросил он.
Юноша, превозмогая боль, кивнул головой.
Псиаф заработал рукой активнее, толкая своим живым фаллосом во вздрагивающее бедро юноши.
Но тут в комнату ввалился Полидект, обдавая все вокруг винным духом, обнимая за шею какого-то смуглого юнца с шаловливыми черными глазами которого Псиаф видел ранее мельком в зале.
- Ааааа! А мой друг уже вовсю развлекается!
- Еще бы, ему ведь достался наш умелец Филист! - рассмеялся юноша, перемещая ладонь Полидекта на свою ягодицу и поглаживая ей себя. - Он многое может, правда, малыш?!
Этолиец немного выпрямился и посмотрел назад, где фаллос Псиафа тыкался в его ногу.
- Моему господину нужна помощь?.. - мягко произнес он сладким голосом.
- Полидект, идем к ним, - зашептал второй мальчик. - Всё за ту же цену. Не представляешь, как я хочу вас обоих.
С этими словами юноша подошел к Псиафу - оставленный без присмотра Полидект едва не упал, но зашатался следом.
Смуглокожий наклонился и поцеловал торговца, шаля в его рте своим языком. Настигнув "добычу", Полидект обвил бедра юноши руками и принялся лапать, то и дело прихватывая полувозбужденный небольшой фаллос.
А Филист прижался к Псиафу сзади, мурча ему в ухо, гладя руками бока, забираясь под хитон, игриво пощипывая. Его горячие губы и влажный язык касались плеч мясника. Разведенные в стороны ноги присевшего юноши оказались по обе стороны от бедер Псиафа.
Тот запустил в волосы похотливого наглеца толстые пальцы, наслаждаясь работой рта.
Эфмания умела обучить своих подопечных на славу.
Полидект ворча, ласкал сам себя. Его гиматий упал, обнажая кожу, умащенную маслом. Брат фесмофета сжал в руке свой длинный красный фаллос, немного потер по нему нетерпеливыми движениями, и вошел одним глубоким движением в товар, приобретенный на этот вечер.
- Ох, мой друг, - возвестил он громко, - как Гилос принимает меня. Какие у него горячие врата!
- Надеюсь, мой господин Псиаф - сладко выдохнул тот, глядя в глаза торговцу и сильно прогибаясь, чтобы клиенту было удобнее, - тоже попробует и оценит мои способности.
Псиаф хмыкнул, но был тут же отвлечен ласками Филиста.
Гибкий юноша забрался на колени торговца, ерзая ягодицами, усаживаясь поудобнее. Фаллос мужа оказался прижат к его расщелине и слегка подрагивал. Филист высунул язык и медленно облизал губы Псиафа, переводя игру в глубокий поцелуй. Он справился еще лучше, чем Гилас. Пальцы разминали торговцу плечи и спину, а ноги терли поясницу. Юноша начал тихонько поскуливать, словно едва терпел. Одним движением он скользнул на пол с колен хозяина и погрузил фаллос мужчины в рот целиком. Несколько умелых движений глоткой, и он выпустил инструмент, развернулся и потерся о головку разведенными его собственными руками ягодицами.
Гилас протянул руку и прихватил поднявшийся фаллос невольного напарника.
- Не вздумай спустить, дурак, тебе еще долго работать, - ухмыльнулся он, но тут же его лицо исказилось. Он протяжно охнул и поддал бедрами назад, встречаясь с Полидектом и принимая весь его дар. Пара тяжелых яиц шлепнула его по заду. Гилас расставил ноги пошире, ему тяжело было стоять, и он положил одну руку на плечо Филиста.
Псиаф обхватил пятерней бедро и насадил на ствол своего мальчика, который был уже разработан олисбом. Филист немного поиграл мускулами, чтобы хозяину было теснее в проходе.
- Ох, хорошо... А теперь, давай, поработай ртом, - глухо сказал Псиаф, наклоняя голову Филиста к вставшему члену напарника. - У тебя это хорошо получается.
Гилас с заблестевшими глазами, только немного подвинулся вперед, насколько ему позволяли толчки Полидекта, и сам насадил готовно открытый рот новенького Филиста на свой вставший фаллос.
- Эй, мой друг, смотри, так вот как они развлекаются, когда у них нет клиентов, - сострил раскрасневшийся Полидект, наблюдая из-за вздрагивающего бедра Гиласа, как умело обрабатывает Филист языком и губами головку своего "друга".
Он шлепнул смуглокожего мальчишку по ягодице. Тот лишь еще больше прогнулся в пояснице и улыбнулся через плечо, облизываясь.
- Вот развратный мальчишка попался, - радостно сказал Полидект, подмигивая торговцу.
Гилас, сладострастно постанывая, положил руки на плечи Филиста, наблюдая как Псиаф встав на одно колено, вталкивал свой толстый фаллос между его ягодиц.
- Какой красавец, - прохрипел сквозь толчки Гилас. - Я его тоже хочу..!
И сорвался на отчаянные вскрики, кончая в рот Филисту. Полидект кончил следом, стеная и сотрясаясь. Горячий проход его мальчика сжимал весь фаллос своими стенками так, что устоять было невозможно.
Затем пожилой пьяница сполз на пол, подтягивая к себе любовника.
- Пососи мне, мальчик, - просипел он, и слуга Эрота принялся выполнять поручение.
Раскрытые ягодицы юноши со стекающей по внутренней стороне бедер его собственной и клиента спермой оказались во всей красе перед второй совокупляющейся парочкой.
Филист задрожал от этого зрелища, но, как Гилас до того, прихватил свой фаллос у основания и сжал. Его бедра поднялись повыше и с силой опустились на фаллос Псиафа. Жесткие волосы в паху мужчины щекотали его мошонку. Огромный распухший член дразнил своими тычками кишки, попадая каждый раз в сладкую цель, заставляя жмурится и громко выдыхать.
- Ты... такой сильный... мф... так глубоко..! - выдыхал Филист, извиваясь, желая всё сильнее ощущать своего любовника. - Такого умелого... еще ни разу... не... ах..!
Он зажмурился, двигаясь все быстрее. Его стоящий торчком фаллос подпрыгивал, вторя движениям бедер. Воздух стал плотным, казалось, он - словно губы Гиласа - ласкает готовую взорваться плоть.
Красный и мокрый от пота Псиаф хмыкнул, глядя на блестящую раскрытую промежность Гиласа, схватывая у основания свой напрягшийся фаллос, и шлепнул Филиста ягодице, приказывая остановится.
- Друг, я еще твоего не пробовал, - прохрипел он Полидекту, - а ты моего. Мой неплохо сосет.
Филист разочарованно снялся с фаллоса Псиафа. Он вытер подбородок, по которому все еще текла сперма Гиласа, и перешел к Полидекту, довольно сопящему и потрясающему своим членом, улыбнулся пьянице и погрузил в рот его фаллос.
Гилас, уступив место "другу", подскочил к Псиафу, с охотой становясь на колени.
- Ооо, хозяин, такой красавец, - произнес он, охватывая кистью мокрый отросток Псиафа, и поиграл губами с головкой, облизнул ее, немного втянув в себя.
- Давай на спину и обработай твоего дружка снизу, - приказал Псиаф.
Полидект, довольно хохотнув, перевернулся на бок, направляя сосущего Филиста.
Гилас откинулся на спину, широко разведя ноги, развратно и призывно глядя на Псиафа, подтянулся ближе к бедрам Филиста.
- Давай, новенький, я и у тебя пососу, - нетерпеливо сказал он, - хоть научу тебя, как правильно доставлять наслаждение мужам, - и, искусно втянув в себя член Филиста, заработал ртом и языком, вызвав сдавленный стон у этолийца.
Псиаф, держа парня за лодыжки и чуть притянув к себе за бока, вошел в Гиласа. Тот искусно работал мышцами, заставляя Псиафа постанывать и громко охать от удовольствия.
То и дело Гилас отрывался от напарника.
- Какой ты горячий... огромный... я такого никогда не пробовал!.. - задыхался юноша, шепча Псиафу и оставляя красные полосы на коже Филиста.
Возбудившись основательно, Полидект подмял мальчишку под себя, взобрался на него сверху и принялся часто, по-собачьи, вколачивать в его задницу член. Этолиец едва успевал глотнуть воздуха, все его тело сотрясалось от мощных ударов. Боль то и дело напоминала о себя в растертом двумя клиентами проходе. Полидект был более груб и заботился лишь о собственном вызывающем острое наслаждение быстром ритме. Филисту казалось, что его имеет тяжелый костлявый кобель.
Губы Гиласа чуть облегчали участь, но юноша отрывался все чаще, умоляя Псиафа "глубже" и "сильнее".
- Пожалуйста... - стонал темноглазый развратник. - Я хочу вас обоих, одновременно!
Полидект хмыкнул от этого заявления.
- Мы же порвем тебя, малыш.
Псиаф махнул рукой, не прекращая свои толчки внутри стонущего Гиласа.
- Полидект, когда ты стал таким нежным и сентиментальным. Малыш просит, значит надо удовлетворить его просьбу. Оставь новичка, пусть передохнет, еле дышит уже, он неплохо сегодня поработал, - пропыхтел торговец, глядя на раскрасневшегося Филиста, который на последнем вдохе пытался сохранить равновесие от жестких тычков. - Это же наша старая забава, - он подмигнул другу.
- Ты, пожалуй, ложись на спину, а я займусь твоим развратником со спины.
Задыхающийся Филист остался лежать на боку и следить за происходящим. Он был потрясен этим темноглазым безумцем. Воистину, юноша был на своем месте и занимался любимым делом. Не зря он работал у Эфмании, по слухам, с десяти лет и пришел сам.
Гилас прогнулся словно дикий кот над Полидектом. Тот подобрал гиматий повыше и помог юноше усесться на его фаллос. Мгновение тот балансировал на кончике фаллоса, а затем весь орган нырнул в него, поглощаемый жарким телом. Гилас застонал, откидываясь назад, но Полидект схватил его за предплечья и уложил на себя.
- Потерпи. Сейчас мы исполним твою просьбу.
Брат Клистарха прекратил двигаться внутри мальчишки, призывая жестом Псиафа.
- Ох и горяч, - прошипел Полидект, наглаживая ягодицы Гиласа и прихлопывая по ним ладонью. - Редко такое встретишь. Давай, друг, мы тебя заждались.
Псиаф, пыхтя, приблизился и взялся за бедро Гиласа.
- Ну, мальчик, держись, сейчас мы проверим, насколько твоя сладкая задница стойка, - хохотнул он, направляя багровый член в покрасневшее от долгого трения отверстию, которое уже было основательно занято фаллосом Полидекта.
Тяжело дыша, закусив губу, он с трудом начал пропихивать в юношу вздрагивающий фаллос, касаясь члена своего друга. Плоть нехотя стала раздвигаться. Гилас громко застонал изо всех сил пытаясь расслабить зад и побыстрее принять в себя стволы обоих мужей.
Полидект прижал к себе мальчишку, с наслаждением чувствуя агонию мышц вокруг своего фаллоса, трение и влажный бок жезла Псиафа, вжимающийся в его собственный. Мужчина громко застонал. Гилас вжался лицом в его грудь, тяжело дыша, царапая пальцами покрытые пятнами складки.
Ему было ужасно больно, но только так ему казалось, что он заполнен весь, до отказа, и не смотря на боль ему хотелось еще. Он подался назад, схватив себя за ягодицы, растягивая, упираясь покрывшимся испариной лбом в Полидекта.
- Двигайся, - прохрипел юноша. - Умоляю... двигайся...
Псиаф застонал, протискивая дальше свой фаллос, чувствуя и горячие стенки прохода Гиласа и влагу члена Полидекта, который начал свое пока размеренное движение.
- Где ты нашел это сокровище, друг, - прохрипел Псиаф, чувствуя, как юноша отвел руку назад и схватил торговца за бедро, прижимая к себе.
Псиаф немного помедлил, и войдя в единый ритм со своим другом, начал вталкивать член в этого развратного мальчишку, который лишь стонал в ответ и умолял не останавливаться.
Филист тем временем отдышавшись, наблюдал, как клиенты, раскрасневшиеся, покрытые потом, одновременно вталкивали свои орудия в его "друга", который сладострастно запрокидывал голову, вздрагивая от трения внутри себя.
Рука юноши сама собой скользнула к поднявшемуся фаллосу. Еще никогда зрелище клиента, берущего товар, не возбуждало его так сильно. Осторожно, чтобы не помешать, он подобрался к Псиафу, стоящему на коленях и впечатывающему своим весом в зажатого между ним и Полидектом стонущего, то и дело срывающегося на крик, мальчишку. Пальцы Филиста скользнули между ног Псиафа и погладили его мошонку. Юноша не мог отвести глаз от действа, происходящего прямо перед его глазами.
Гилас заметил его.
- Принеси... вина... Филист, - выдохнул он и подался вперед, вместе с вдавливающимся Псиафом.
Полидект почти полностью выскользнул, а затем протолкнулся вглубь, в унисон другу.
Филист исчез и вскоре вернулся с вином и маслом.
Встав на колени, он набрал золотистую жидкость в ладонь и осторожно пробрался пальцами между ног Псиафа, смазывая ему яйца и стараясь намазать растянутый зад Гиласа, чтобы облегчить тому участь.
Гилас довольно застонал. Обилие масла в его проходе сделало задачу куда проще и приятнее. Два органа тыкались внутрь него, терлись друг о друга, буквально разрывали...
Масло помогло и мужам, это почувствовал Псиаф. Его член вошел еще глубже, вызвав звенящий стон у Гиласа.
Торговец немного откинулся и, заботясь только о собственном удовлетворении, продвинулся поглубже и начал резко вколачивать напряженный фаллос в товар, желая скорее излиться в тесный проход.
Полидект почувствовал грубость друга и вторил ритму.
- Хорошая шлюха нам попалась, Псиаф. С хорошей задницей, - хрипел он, шлепая изо всей силы по ягодицам Гиласа, который громко соглашался и умолял не останавливаться.
Псиаф почувствовал, что еще чуть-чуть и он наконец-то взорвется. Уже не обращая внимания на общий ритм, он задвигался в Гиласе побыстрее и наконец выплеснул щедрыми порциями свою жидкость, заливая и пульсирующий проход Гиласа и фаллос Полидекта, прижимаясь к стонущему мальчишке.
- Клянусь собакой... ты стоишь потраченных денег, шлюха, - низко захохотал он.
Тяжело дыша, он отодвинулся и дал знак Филисту чтобы тот налил ему вина.
Этолиец поспешно наполнил килик и, встав на колени рядом с клиентом, принялся поить Псиафа, облизывая его губы.
Полидект поворчал, что теперь ему слишком свободно в заднице, но все же вскоре смог добиться желаемого, подбрасывая на себе Гиласа.
Сбросив с себя юношу Полидект потребовал вина. Филист оторвался от Псиафа и поднес чашу брату Клистарха. Тот хлопнул по крепкой заднице юноши и растянулся, довольно улыбаясь.
- Это именно то, друг мой, что мне было нужно...
Псиаф довольно потянулся. Как хорошо, что Полидект уговорил его придти сегодня к Эфмании. Эти мальчишки, особенно Гилас, умело потешили...
- Да, старая Эфмания никогда не разочаровывает своих клиентов, - довольно произнес он, отдышавшись, - хороший у нее товар, - добавил он, гладя Филиста по голове.
Полидект согласно закивал.
Домой Псиаф вернулся навеселе, когда над Афинами нависла кругла желтая луна.
Они с Полидектом щедро заплатили старой сводне, а та угостила их хорошим ужином и пообещала придерживать Гиласа для их совместного времяпрепровождения.
Залаяла во дворе собака, на которую пьяный Псиаф цыкнул и громко пообещал сварить на мыло. Его встретил сонный Амикл.
- Ну что?
Амикл склонил голову:
- Все тихо, господин. Все спят, и твой гость тоже. Накрывать ужин?
- А, не, ужинал, - махнул торговец короткой рукой, направляясь в дом. - Я был у Эфмании. Старуха опять порадовала, ты не представляешь, что вытворяют ее подопечные! - громко радовался он, проходя по коридору мимо комнаты Кирона.
Амикл изобразил уважительную улыбку.
- Я рад, хозяин, что ты успеваешь найти время и для отдыха.
Кирон не понял, проснулся он или нет. Он услышал шаги, когда его сознание всплыло из глубин, и услышал голос. Едва ли он смог точно разобрать каждое слово, едва ли он понял смысл слов, но потом метался всю ночь в испарине, преследуемый странными образами, то быстро сменяющимися, то накатывающими, словно волны Посейдона.
Кирон слышал стоны и тела, движущиеся одно поверх другого, слышал скрип ложа и видел яркие вспышки...
Когда утром он очнулся, то обнаружил на простыни мокрые вязкие пятна и впился пальцами в виски.
"Что это... Я ведь не должен бы никогда больше..."
Он оделся и вышел в сад, надеясь, что раннее утро успокоит его.
В саду сидел Амикл и читал какой-то хрустящий свиток.
Заслышав шаги, управляющий поднял голову и поприветствовал Кирона.
- Хозяин еще не встал, - сказал он, возвращаясь к чтению. - Вчера пришел... очень поздно...
Кирон не нашел что сказать. Неожиданно он почувствовал, что не желает никого видеть. Смятение охватило его.
- Я пойду в Пирей со Скифом, передай Псиафу. А потом к Тимандру. Если... если я понадоблюсь Псиафу, он сможет найти меня в палестре.
Скиф держался чуть в стороне. Он научился доверять "молодому господину", который никогда не бил его и не повышал голос. Иногда Кирон просил рассказать что-нибудь, и тот с удовольствием говорил, создавая легенду из капли росы или цветка.
Кирон замер, рассматривая корабли. Он видел лица моряков, собирающихся в путь. Гоплитов или конников в порту не было вовсе, лишь несколько лучников дежурили на мысу.
Ноги понесли его вперед все быстрее.
- Куда вы плывете! - закричал он одним.
Замерший позади Скиф не решился помешать. Если бы юноша сбежал, он бы понял его.
- В Персию! Хочешь с нами, мальчик?! Нам всегда нужны гребцы!
Кирон шагнул вперед, протянул руку, замер.
Ладонь раскрылась, загораживая солнце.
В вышине кричали чайки. Ветер пел о свободе, волны набегали и ускользали прочь.
- Нет... Нет.
Кирон отвернулся и зашагал прочь.
Псиаф встал поздно и мрачно сидел за завтраком. Жутко гудела голова. И даже кислый отвар не помогал.
- Хорошо повеселились, - тем не менее довольно хмыкнул он про себя, вспомнив вопли Гиласа и ласки Филиста.
- Кирон уже встал? - машинально спросил он, жуя размоченный в молоке хлеб.
Амикл передал слова юноши.
- Куда? В Пирей? - подскочил он. - И что он там забыл, Амикл?!
Управляющий опустил глаза. Говорить или нет, что Кирон буквально вылетел из дома, бледный и растерянный.
"Нет, не буду. Пусть сами разбираются", - подумал Амикл.
"Изобью, просто изобью, если сбежать удумал. Паршивец", - пронеслось в голове у мясника, который вскочил и заходил по комнате.
- Ладно, я в Пирей, - буркнул он, накидывая спокойной расцветки гиматий.
Они столкнулись там, где Великая стена превращалась в Панафинейскую дорогу. Кирон шел, глядя перед собой, ничего не замечая вокруг. Скиф держался поблизости и то и дело шикал на мужей, начинающих проявлять излишнее внимание к отрешенно бредущему юноше. Занятый делом, и он не заметил хозяина.
Псиаф налетел коршуном и затряс Кирона, сильно вцепившись тому в плечо:
- Где ты был? Где ты был? - зло зашипел он.
Юноша вскинул глаза на Псиафа, скользнул мельком по его руке на своем плече.
- В Пирее. Мне очень хотелось свежего морского воздуха, Псиаф, - Кирон едва заметно пожал плечами. - У тебя скоро будет его в избытке. Я хотел совсем немного, и... ничего не случилось...
Скифу хотелось подтвердить, но он не рискнул вступиться за мальчишку перед хозяином.
- Тьфу, - сплюнул Псиаф, - ты меня до удара доведешь, - он схватился за грудь и поморщился.
- Свежий морской воздух, - отпустив плечо Кирона и наградив красноречивым взглядом Скифа, Псиаф продолжил. - Странное желание... Раньше я не замечал за тобой тяги к морю. Да еще с утра пораньше.
- Вообще, - опять закипая, отчеканил он, - мог бы и сказать Амиклу, зачем ты идешь в Пирей. Чтобы я не бегал за тобой, мальчишка, и не вылавливал тебя.
Он по-настоящему разозлился, опять вцепился в предплечье Кирона и разговаривал с ним на повышенных тонах, обращая на себя внимание прохожих.
Сын Аристонима качнул головой.
- А что еще я мог делать в Пирее. Смотреть на корабли и дышать морем. Я не знал, что ты так внезапно захочешь увидеть меня, иначе бы остался дома подольше...
Юноша внимательно посмотрел на торговца.
- Я принесу тебе воды?
Псиаф почувствовал нарастающий шум в ушах и частое сердцебиение. Ноги дрожали.
"Наверное, перегрелся на жарком солнце. Ну так, старый дурак, вылетел из дома и даже голову не покрыл. Хотя бы гиматием..."
Он кивнул Кирону, и, поманив Скифа, с его помощью дошел до придорожного плоского валуна и присел на него.
Глядя вслед юноше, торговец тяжело дышал, качая головой и выговаривая Скифу. Слуга делал вид, что очень внимательно слушает хозяина.
- Тоже мне, соглядатай кораблей. Амфитритта афинская. Выпорю его дома, выпорю. И тебя тоже. И Амикла. Всех. Даже старого Носа, который выпустил вас со двора, - почувствовав давление в груди, он опять схватился за нее, и буркнул, - если, конечно, доживу до дома.
Вернулся Кирон, держа в руках кувшин с водой. Увидев состояние Псиафа он положил ладонь на лоб мужчины и ощутил испарину.
- Тебе нужен лекарь, Псиаф, - сказал юноша, пока муж пил. - И повозка, чтобы доставить тебя домой. Я сейчас найду кого-нибудь, а ты сиди здесь и не пытайся встать сам.
Псиаф хмыкнул, допивая прохладную воду. Немного полегчало.
- Надо было меньше выкидывать своих коленцев, мальчик, - с оттенком обиды произнес он, - и лекарь не понадобился бы.
"Надо было меньше пить накануне, - ехидно шептал внутренний голос. - И не нестись по всем Афинам, изображая из себя бегуна-марафонца. Знай во всем меру, Псиаф".
Кирон присел на корточки рядом с мужем, глядя на него снизу вверх.
- Я не думал, что ты так обеспокоишься. Неужели ты не веришь в данное тебе слово? Или я хоть раз нарушил его, чтобы ты во мне усомнился?
Он вздохнул в сторону, чтобы Псиаф не видел.
- Больше я в Пирей не пойду, обещаю.
Псиаф пристально посмотрел на Кирона.
"Врет или нет... - раздумывал он, положа руку на голову юноши и поглаживая по волосам. - Вроде как действительно шел со стороны Пирея..."
- Да ходи ты куда хочешь, -проворчал он, ощущая пальцами ласку шелковистых прядей. - Хоть в Пирей, хоть на Агору. Не думал я просто, что ты пошел сюда на море полюбоваться. Мало ли.., - он махнул рукой, не договаривая.
- Мне пора к Тимандру, - произнес Кирон поднимаясь с корточек. - Хочешь посмотреть? Ты сможешь убедиться, что не зря вложился. Недавно Тимандр дал мне нового напарника, я шагнул на следующую ступень.
Кирон все думал: отчего ему так хочется, чтобы Псиаф пошел с ним, посмотрел на его успехи..? Зачем ему это от человека, которые месяц назад жестоко издевался над ним и избивал? Наверное, потому что сейчас все не так. Псиаф боится потерять его: бежал за ним во весь дух. Юноша удивленно посмотрел на мужчину, представив, как тот, не думая о косых взглядах, спешит в порт. Возможно, если бы он все еще думал о "госте", как о товаре, то послал бы Амикла или вовсе не озаботился, а потом заговорил с Клистархом о сикофантах.
Если бы Кирон вздумал уплыть, он не догнал бы его, Псиаф должен был это знать, но все же он спешил, чтобы увидеть своими глазами...
- Я, пожалуй, пойду домой, - проворчал Псиаф, - полежу. Старость, она, мальчик мой, не радость. А я старею, наверное.., - он замер, обдумывая слова Кирона. - За приглашение спасибо, но я странно буду там смотрится, толстый уродливый торговец, - буркнул он, вставая.
Кирон выглядел расстроенным и даже не особенно пытался это скрыть. Он странно посмотрел на торговца, в его взгляде скользнуло что-то... обида..?
- Я сам дойду до школы, - произнес юноша. - Скифу лучше проводить тебя, Псиаф. Со мной все будет хорошо, ты же видишь.
Взгляд Кирона не остался незамеченным торговцем.
"Обиделся, что ли, - озадачился Псиаф. - Ну и дела. Сначала я как белоногая Артемида, не хватает только лука со стрелами в руках, несусь в Пирей, потом Кирон предъявляет мне свои обиды".
- Ладно, ладно, - замахал он руками, - но только ненадолго. У меня много работы, - соврал он. На самом деле он собирался вернуться домой и поваляться в тенистом саду.
"Как же, так и отпустил я тебя одного, мой Ганимед. Вот заодно и провожу тебя. И ты обижаться не будешь", - добавил он про себя.
Кирон обрадовано улыбнулся.
- Тебе не станет плохо? Я столько хотел тебе показать!
"Это все оттого, что мне больше не с кем поговорить о своем самом важном занятии. Школа Тимандра - самая важная часть моей жизни..! Да, именно поэтому я и упросил Псиафа пойти. Только поэтому".
Скиф отправился следом за юношей, ведущим мясника под локоть и рассказывающим ему о занятиях. Торговец лишь вяло кивал.
прода в комментах
@темы: все на пашню, Афины, Древняя Греция, NC-21, Слэш, Творчество, Фанфики
-
-
02.11.2007 в 23:43Теллий подошел поприветствовать.
- Псиаф, дорогой! Рад тебя видеть, - он поцеловал торговца в губы.
Псиаф добродушно потрепал сына своего друга за подбородок и плюхнулся на подушку.
- Мой дорогой Теллий, я так давно не видел тебя. Расскажи мне, как тебе эта школа. Кирон мне все уши прожужжал о занятиях, и я решил посмотреть на то, что он так хвалит, - торговец поискал глазами своего Ганимеда. - Он так интересно рассказывал о школе, и теперь я сам вижу, что он прав, - Псиаф даже закатил глаза, изображая полный восторг от происходящего.
"Вернее, меня сюда притащил Кирон. Сидеть на этой жесткой скамье, пить пресную воду, вместо того, чтобы полежать кверху брюхом в собственном саду в тишине и покое, попивая отличное вино... Хороший денек, ничего не скажешь", - кисло подумал про себя.
Теллий усмехнулся и сказал, словно прочитав мысли торговца:
- Это не совсем твоё, Псиаф. Ты - человек ценящий свое время.
- А... Я могу провести свое ценное время, рассматривая умащенные тела самых красивых юношей Афин, - он покосился по сторонам. Обнаженные ученики разминались, и Псиаф счел эту восхитительную картину наградой за сегодняшнее неудачное утро.
"Все не так уж плохо", - довольно подумал мужчина, поерзал на мягкой подушке, удобно устраиваясь, встретился глазами с Кироном и улыбнулся.
"Прекрасный Ганимед", - мурлыкнул он про себя, рассматривая юношу. - Как ты прекрасен, обнаженный и натертый маслом..."
"Ты еще начни стихи сочинять, - проворчал его внутренний голос, - старый дурень".
Аристократ, проследив взгляд собеседника, покосился на Кирона, который скинул хитон и теперь разогревался.
- Знаешь, я очень хотел бы нагрянуть к тебе вечером, - горячо прошептал Теллий в ухо мужчине. - Дядя к тебе собирался. Не будешь против, если и я..?
Псиаф опомнился от своих дум и даже перестал улыбаться:
- Клистарх собирался в гости? А почему мне не сообщил? – и, не дожидаясь ответа, добавил. - Что до тебя: я всегда рад тебя видеть, мой дорогой, - Псиаф скользнул взглядом по обнаженном торсу юноши и продолжил. - Как я погляжу, вы помирились с Кироном, - он насмешливо подмигнул.
"Теллий красив, в кого только, - промелькнуло у торговца в голове. - Помнится, Полидект не отличался особенной красотой даже в юности".
Псиаф задумался над сказанным Теллием.
Значит, вечером следует ждать в гости Клистарха... Еще и сам Теллий будет. Надо подготовится к встрече. Причем не только вместе с Дионисом, но и с Эротом.
Мужчина почесал голову, перебирая своих рабов. Ага, может, новенький сириец, которого Амикл купил взамен того финикийского барана.
Он замер.
Кирон... Эх, сандалии Гермеса... Кирон и Клистарх.
В сознании всплыло истерзанное тело мальчишки и голос фесмофета: "Продолжим, когда ты будешь готов".
Ага, сейчас, как же... Псиаф не собирался больше "представлять" Кирона друзьям, торговец это решил окончательно. "Ганимед мой, - наблюдая за Кироном, собственнически подумал Псиаф. - Пусть сами себе ищут таких", - он с удовольствием следил за движениями юноши.
Но вдруг мужчина забеспокоился. С одной стороны, Клистарх не напоминал о Кироне. Конечно, в случае чего Псиаф отстоит Кирона, но ругаться с фесмофетом ему не хотелось.
Может отослать мальчишку куда-нибудь на вечер?
Он нахмурился, глядя на Кирона.
Тот как раз попытался применить захват, но неудачно: его чуть более тяжелый противник перебросил его и с грохотом уложил на пол, повалившись сверху. Тимандр подошел, чтобы дать юношам новое задание, спросив у Кирона, может ли тот продолжать.
- Клистарх говорил о каком-то деле. Общем деле, - прошептал Теллий, глядя туда же, куда и Псиаф. - О, мне пора. Тимандр мной вновь недоволен.
Аристократ скользнул в сторону.
Дидаскалос указал ему на напарника.
Теллий был хорош. Его тело двигалось, играя мышцами. Казалось, борьба не требует от него усилий, выдавал лишь пот, струящийся по золотистой ухоженной коже.
Юнец нашел мгновение и подмигнул Псиафу, после чего бросил напарника к своим ногам и навалился сверху, заламывая тому руку.
- Неплохо, но не увлекайся, - сухо произнес Тимандр и направился к гостю.
- Псиаф, ты всем доволен?
Псиаф кивнул, наблюдая за Кироном.
- Как он? Как его успехи?
- Неплохо. Он старается. Впервые вижу человека, который словно долго голодал - и вдруг получил амброзию. Я вернусь к ним.
Тимандр направился к своим подопечным, чтобы объяснить им ошибки или дать задание посложнее.
У Кирона не получался захват предплечья. Тимандр встал сзади и, объясняя, сжал его руку, заставляя почувствовать мышцы и источник боли.
- Вот здесь ты должен надавить. А потом просто тянешь немного назад и выкручиваешь другой рукой.
Кирон охнул и оказался согнутым, с вывернутой назад рукой. Его бедро коснулось дидаскалоса и юноша смутился.
Тимандр отпустил.
- Продолжайте.
Псиаф поперхнулся глотком воды и сузил глаза.
Ему показалось или нет, что Кирон терся о Тимандра. Сначала прижался, а потом отскочил.
Да нет, показалось... Они все прикасаются друг к другу, вон какие красавцы.
Псиаф перевел взгляд на Теллия, на его уверенные и отточенные движения, задержав свой взгляд на изгибе талии, переходящей в бедра.
И неожиданно задумался: есть ли у Теллия любовник.
Наверняка, есть, быть может, не один. Псиаф слышал, что творил Теллий на сборищах, которые устраивала золотая молодежь...
Надо спросить у Клистарха. Просто так, ради любопытства.
Псиаф перевел взгляд на Кирона, подождал, пока тот отвлечется от своих захватов и подсечек, и поманил к себе.
Надо сказать, что ему пора уходить - приготовить дом для приема Клистарха.
Кирон подошел, дыша ртом.
Заметив озабоченность в лице Псиафа, он виновато улыбнулся, утирая пот со лба, к которому прилипли каштановые пряди, ставшие почти черными.
- Тебе было очень скучно..?
- Нет, ну что , это было даже увлекательно, - ответил Псиаф, покосившись на тела юношей, блестящие от масла и пота. - Тимандр хвалит тебя, говорит - ты способный, - торговец шутливо погладил вздымающийся живот Кирона.
- Но мне надо идти, мальчик мой, - он развел руками, вставая. - Дела, как я и говорил...
- А вечером будут гости, - он помолчал, и, глядя на юношу немигающим взглядом, добавил, - Клистрах и Теллий.
Юноша замер. Нервно облизнул губы. Его взгляд стал словно у загнанного зверя. С огромным трудом он справился с собой. Словно хотел сказать что-то, но передумал. Просто кивнул молча.
Псиаф подумал, посмотрел на своего Ганимеда и успокаивающе погладил по плечу.
- Вечером поговорим об этом, - буркнул он. - Мы не будем повторять старых ошибок, правда ведь?
И кивнув на прощание Тимандру, стоящему неподалеку, и Теллию, нагло пялившемуся на них с Кироном, он ушел скорым шагом.
Вечером, с последними лучами солнца, заявился Теллий. Раб, шедший следом за юношей, нес четыре амфоры с вином.
Встретив Амикла юный аристократ бесцеремонно потребовал сообщить о себе хозяину и уселся на скамейке в саду, увитую жасмином.
- Передай, - Теллий сделал небрежный жест рукой, - у Клистарха дела, он будет позже, если вообще приедет.
Амикл сдержанно кивнул головой и направился в дом. Он не выносил этого юнца, наглого и высокомерного. Какое счастье, что племянник фесмофета редко посещал хозяина.
В это же время Псиаф вошел в комнату Кирона, только что вернувшегося из школы, и сел на табуретку, обитую мягким мехом лисицы.
- Иди сюда, - поманил он юношу к себе. - Вот что я тебе скажу, мой дорогой. Как и предупреждал, сейчас появятся Клистарх и Теллий. Так вот, мой брыкливый Ганимед, сиди в своей комнате и не выходи без моего указа. Ты меня хорошо понял?
"Небольшая ложь, в случае чего, не повредит, - решил Псиаф, пока готовился к прибытию дорогих гостей. - Для обычных забав есть рабы. А тем более, для забав Клистарха".
Кирон сжал ладонь мужчины. Его кожа была теплой, а еще теплее - взгляд. Никто и никогда раньше не удостаивал торговца таким.
- Спасибо, - произнес юноша.
"Заботится обо мне..? Как странно... И, как я понимаю, ходит в публичный дом, а меня не трогает... Что с ним такое..."
Кирон ощущал глубокую признательность, затопившую его сердце. Впервые ему захотелось как-то по особенному отблагодарить торговца, но он так и не решился, и продолжал сияя таращиться на Псиафа самым нелепым образом.
Тот потрепал Кирона за теплую щеку.
- Ладно, мальчик мой, - он прикоснулся сухими губами ко лбу юноши. - Займи себя на вечер...
В дверь постучали. В коридоре мялся в нерешительности Амикл -заходить или нет.
Еще раз сжав ладонь своего дорогого мальчика, Пиаф вышел к нему, и тот передал слова Теллия.
Псиаф задумался, прищурившись рассматривая расписанные стены коридора.
Кажется, Теллий хитрит. Клистарх никогда не менял своих решений, тем более посидеть у старого доброго друга. Порой фесмофет отправлял личного секретаря-раба сообщить о невозможности присоединиться к компании. Никак уж не племянника.
Ну и дела. Псиаф потер широкую переносицу и пошел встречать гостя.
-
-
02.11.2007 в 23:43- Псиаф! - юноша пьяно отсалютовал хозяину дома. - Такая ночь! Я слышу Вакха и его дриад, и козлоногих сатиров! Вот так они танцуют на лесной поляне, озаренные звездами!..
Теллий поднялся и, громко смеясь над собой, попытался изобразить движение кругового танца, но зашатался и едва не упал.
Псиаф подхватил падающего юношу.
Тот, обдав пьяным дыханием торговца, повис, и как показалось Псиафу, прижался к нему.
- Эх, сын Полидекта, - рассмеялся Псиаф, сжимая в руках горячее тело юноши. - Да ты уже совершил возлияния в честь Диониса. С чего бы? В одиночку не пьют, этот дар делят с друзьями...
Теллий посмотрел на Псиафа бархатом своих глаз. Кончик языка прошелся по губам так близко...
- Я... я достаточно тебе друг, Псиаф, чтобы ты разделил дар Диониса со мной? или еще не достаточно?
Юноша на самом деле к нему прижался, ладонь скользнула между ног торговца словно случайно, но горящие глаза юного гордеца говорили об ином.
Теллий отстранился и поманил раба.
Псиаф хохотнул, глядя на раба, подтаскивавшего расписанные амфоры: юнец неплохо подготовился к вечеру.
Собравшийся было расспросить о Клистархе, мясник передумал и взглянул на сына Полидекта заинтересованно - Теллий явно предлагал себя, Псиаф это понял после того, как юноша практически залез к нему в пах.
Заманчивое предложение этого красавца. Можно было им воспользоваться, тем более, что Теллий пьян: еще немного вина и умелых разговоров, и он явно сопротивляться не будет.
Но ночной гость был все-таки сыном друга, неудачливого и вечно пьяного, но друга. Как это могло отразиться потом на его отношениях с родом Агинидов?
"Ладно, поглядим там".
- Ну пойдем, выпьем, - торговец приобнял шатающегося Теллия.
"Потом расспрошу о Клистархе. Парень набрался так, что только чушь болтать в силах".
Жар молодого тела, откровенно прижимающегося к нему, заставил Псиафа в итоге забыть и о Клистархе, и об истинной причине отсутствия фесмофета.
Пока они шли, Теллий висел на плече торговца. Его бедро то и дело терлось о бедро Псиафа. Одной рукой юноша держался за толстое плечо мясника, сжимая его пальцами.
В пиршественном зале, сейчас казавшемся пустым и мрачным, Теллий улегся на соседнее ложе, стоящее близко - только руку протянуть.
Наконец вспомнив о приличиях он потребовал у раба наполнить килики чудесным даром Диониса и присосался к краю. Вино стекало из уголков губ по шее.
Раб зажег масляные лампы. Свет обрисовал контуры тела Теллия подчеркнув их мягкими тенями.
- Аид дери, - ругнулся аристократ. - Я весь мокрый.
Он поднялся с ложа, недовольно ощупывая промокший от вина запятнанный гиматий.
Взявшись за края, Теллий просто развел их, а затем отпустил, выступив из падающих на мозаичный пол складок словно юный бог из винных брызг. Туники под гиматием не было.
А затем улегся на свое ложе демонстрируя осознание собственной красоты и действие проказника Диониса, лишившее всякого разума.
- Я слышал, - делая вид, что ничего особенного не сделал, произнес Теллий, - ты строишь триеру?
Псиаф, отпивая мелкими глотками вино, согласно кивнул, следя жадным взглядом за манящими движениями Теллия, рассматривая молодое тело: гость явно предлагал себя, красуясь перед торговцем...
"Опасную игру ты затеял, мой дорогой, - подумал муж про себя. - Опасную для нас обоих.
Псиаф почувствовал знакомый жар внизу живота.
Он потихоньку перестал думать о Полидекте и Клистархе, ведь на то, что раскинулось перед ним, не отреагирует только каменный истукан - голый красивый мальчишка, призывно смотрящий блестящими глазами в полумраке теплой комнаты.
Псиаф кашлянул.
- Триера, да... Это наше с твоим дядей совместное предприятие... А! И скажи-ка, мой милый друг, почему это Клистарх не появился?- насмешливо спросил торговец обнаженного наглеца.
- Его задержали дела, - досадливо отмахнулся юноша. - Он сказал, что подумывает прибыть, но не сказал, будет ли точно. Я немного слукавил, но никто не пожалеет об этом, Псиаф.
Теллий выгнулся на ложе, чуть отстранив одну ногу от другой, открыв пах для обозрения. Закинул руку за голову, позволяя свету и тени ласкать свою кожу.
Отпил из килика.
- Сладкое вино, - чуть хриплым голосом произнес он. - Достойное этого вечера.
Чуть улыбнувшись, добавил.
- У тебя несколько утомленный вид, друг мой. Наступили тяжелые времена?
Псиаф кивнул головой. Может, Теллий и не врет. Времена в Афинах смутные, Клистарха вполне могли отвлечь какие-то важные дела, и он не прибудет...
Торговец повел бровью, откинулся на ярко расшитую мягкую подушку, без тени смущения рассматривая Теллия:
- Я действительно утомлен, мой юный друг. Вчера мы с твоим отцом немного увлеклись развлечениями в доме у старой Эфмании, мой мальчик, - муж зашелся в довольном густом смехе.
Теллий хмыкнул.
- А меня не позвал.
Он перекатился по ложу и потянулся рукой к груди Псиафа, игриво погладил.
- Неужели ты предпочитаешь развлекаться в обществе моего отца? Этого... - глаза юноши на мгновение вспыхнули от ярости и глубоко презрения, но он так и не договорил. - Псиаф... Я буду по тебе скучать, когда ты уплывешь. Вся эта торговля - хлопотное дело.
Теллий спустил ноги с ложа и потянулся к хозяину дома, удерживая себя на руке, упираясь в край своего ложа, а бедром усаживаясь на соседское. Он едва не свалился, точно как его отец на вечеринке у Ламия, но смог устоять и упал с краю от Псиафа.
- Я хочу, - зашептал он, - чтобы нам с тобой было что вспомнить. Чтобы ты тоже скучал по мне. И вот по этому.
С этими словами Теллий облизнулся и, приоткрыв рот, впился своими губами в губы торговца.
Псиаф ощутил терпкое дыхание: запах вина и миндаля.
Он посмотрел в пьяные глаза, блестящие, с расширенными зрачками, и слабо ответил, поддразнивая юношу.
"Ну и ну, ну и дела, вот это денек", - немного озадаченно подумал Псиаф.
"Да пошли эти Агиниды в задницу Пана. Мальчишка сам вешается", - оправдал сам себя торговец и, скользнув рукой по горячему бедру, сжал ягодицу Теллия.
- А скажи-ка мне, мой друг, откуда такое внезапное внимание к старому уродливому торговцу? - его рука скользнула дальше, ощупывая упругие полушария.
Теллий прижался посильнее и обжег дыханием мочку уха.
- Мне нравится все необычное. Ты очень необычный человек. И всегда казался мне сильным мужчиной и умелым любовником, способным продержаться долго. Я люблю такое сочетание. Люблю силу. И даже... жестокость...
Юноша изогнулся всем телом рядом с Псиафом и поманил пальцем, смеясь.
Псиаф придвинулся и замер, рассматривая юного красавца, похотливо извивающегося, с мерцающей в полумраке кожей и приподнявшимся фаллосом, и подумал о последних словах Теллия.
"Ну и откровение. Никогда бы не подумал, что мальчишка любит силу и жестокость. На вид-то капризный неженка".
Псиаф притянул к себе Теллия и грубо навалился на него, впившись в губы так, что почувствовал его десны.
Сын Полидекта удивленно застонал, а затем, издав рык, вцепился в Псиафа, призывая прижать сильнее, раздавить, стиснул его бока ногами, пальцы оцарапали спину.
Торговец чувствовал, как твердый фаллос юноши уперся ему в рыхлый живот.
Юный гордец ответил на поцелуй мясника кусая его губы и облизывая их, чередуя боль со сладкими прикосновениями. Поясница приподнялась, прижимая фаллос посильнее. Псиаф почувствовал влагу на своей коже и навалился еще сильнее, всем весом.
Откровенное желание боли Теллием начинало одурманивать разум.
Псиаф, конечно, любил покорность, но такое поведение, да еще извивающегося под ним гордеца, заставляло еще грубее впиваться руками в тело, не задумываясь, оставит это следы, оттягивать холеную кожу зубами, сжимая челюсти до дрожи.
- Скажи мне, мой юный и откровенный друг, - торговец оторвался от Теллия, глядя в его затуманенные глаза, слегка сжимая шею толстой рукой, встряхнул юношу и сквозь зубы продолжил. - Скажи мне, как тебя поиметь? Как портовую девку или как сына аристократа?
- Как портовую девку, друг Псиаф, - произнес хорошо знакомый голос.
-
-
02.11.2007 в 23:44В дверях, облокотившись рукой о стену, стоял Клистарх, пристально глядя своим ледяным взглядом на племянника.
- Как дешевую портовую девку.
Теллий сжался на ложе.
- Дядя, - прошептал он и отвернулся. Никогда раньше ему не приходилось делиться собой больше чем с одним любовником за раз. А если он был с Клистрахом, то и думать о ком-либо еще боялся! Казалось, этот льдистоглазый волк прочтет мысли и загрызет за измену...
Сейчас же дяде даже не пришлось вчитываться в сознание юноши.
"Ты разве не хотел этого? Не хотел приключения с Псиафом? Вот ты его и получил, чего теперь трусишь".
Взяв себя в руки, Теллий дернул плечом.
- Мы еще не прикончили вино, дядя. Присоединяйся.
Его сердце билось гулко и часто. Он не знал, что с ним будет - и это пугало.
Псиаф отпустил Теллия, и сел на ложе, оправляя одежду.
"Тьфу, старый дурень, - ругался он про себя. - Что теперь скажет Клистарх со своей внезапной непредсказуемостью?"
Торговец сделал невозмутимое лицо и произнес:
- Друг Клистарх, ты опоздал, - улыбка как ни в чем ни бывало. - Твой племянник прав, вино еще не допито, - он обвел рукой едва начатую трапезу.
"Прибью этого привратника Носа, прибью Амикла, что не доложили", - пронеслось в голове.
- Не смущайся, друг мой, - Клистарх повел плечом, словно отметая неловкость ситуации. - Что же ты замер. Ты хочешь лишить меня удовольствия посмотреть? Ты ведь знаешь, мне это нравится. А ты, Теллий. Ты ведь тоже помнишь о том, что мне нравится.
Колени юноши дернулись, словно он пытался свести их.
Клистарх сам налил себе вина в килик и прилег на свободное ложе, скрытое в тенях, подперев скулу кулаком.
- Ну же...
Теллий высосал килик залпом.
Его ладонь прошлась по плечу Псиафа.
- А где же твой милый мальчик? - небрежно поинтересовался Клистарх, выдержал паузу, а затем закончил. - Впрочем - сейчас это не важно, ведь у нас есть чем заняться.
Псиафу не понравилось такое вот развитие ситуации.
Одно дело - обладать рабом на глазах наблюдающего Клистарха, другое дело - его собственным племянником.
И что за странная фраза - "ты помнишь, Теллий, что мне нравится"? Она настораживала и одновременно манила тайной.
Напоминание о Кироне хорошо знакомым железистым тоном едва ли вдохновляло.
Псиаф покачал головой, взял в руки недопитую чашу и сделал хороший глоток.
- Друг Клистарх, почему ты опоздал? - непринужденно спросил он, игнорируя и руки Теллия, и вопрос Клистарха о Кироне.
- Я? Опоздал? - Клистарх качнул киликом в руке. - Нет, я прибыл как раз во время. Псиаф, друг мой, что тебя смущает? Почему ты прекратил с этой шлюхой? Правда ведь, Теллий, мальчик, ты шлюха?
Юноша отвернулся, хмуря брови.
- Ты не можешь отрицать, - усмехнулся Клистарх. - Псиаф, не бойся. Утоли свою жажду с этим мальчишкой. Теллий страдает ужасной болезнью - она называется похоть. Он любит боль и унижения, он любит все то, что нам с тобой так нравится доставлять. Сделай с ним все, что ты хочешь, не стесняйся. А я полюбуюсь. Не всё же самому...
"Самому"? Ого. Сначала Псиаф подумал, что ослышался, он удивленно посмотрел на Клистарха, потом перевел взгляд на Теллия, который откровенно прижимался к нему.
Так вот значит оно как... Теллий и его дядя. "А Полидект знает?" - пронеслось в голове неожиданно.
Теллий прижался щекой к щеке Псиафа и заплетающимся языком прошептал:
- Лучше согласись, мой дорогой. Иначе он вновь вспомнит про твоего мальчишку.
Псиаф решил: и правда - проще отыметь этого. Тем более, что ситуация, в которой застал их Клистарх, и так была однозначной...
Клистарх удумал новую забаву, что ж, не все ли равно, что центром этой забавы был его собственный племянник. Все же лучше, чем Кирон. Да и Теллий вовсе не против.
Что скрывать: забавляться с Теллием любому приятно, а когда мальчишка еще и отвечает...
Псиаф посмотрел в глаза юноше и вновь сжал его шею, не давая дышать.
Теллий сдавленно застонал.
Его бог. Его умопомрачительный бог поработил всех. Всех превратил в свои игрушки. И ему достаточно лишь слова, чтобы и этот торговец, Псиаф, выполнил его желание, показал ему спектакль таким, каким его хочет Клистарх.
Юноша запрокидывал голову, чтобы найти глоток воздуха, до тех пор, пока не вжался затылком в ложе, и отступать стало некуда. Он задыхался и подрагивал, царапая Псиафа. Покачивались его бедра, фаллос вновь налился силой.
- Давай, - просипел он. - Оттрахай меня. Как шлюху.
Псиаф больно укусил негодника за пунцовые губы, растянутые в нахальной улыбке, стараясь, чтобы эта извивающаяся под ним шлюха не смеялась так торжествующе, а просила пощады.
Опьяненному вином и жаром молодого красивого тела, Псиафу все больше начинало нравится происходящее: Теллий, просящий поиметь его, Клистарх, посматривающий из тени...
И кто знает, на что еще готов гордый мальчишка?
Псиаф навалился, кусая тело, раздирая ногтями, стараясь оставить свои отметины на долго. Возбужденный блеск глаз опьянял не хуже вина, которого уже было достаточно выпито. Собственный фаллос мужа нетерпеливо вздрагивал от тугих притоков крови, касаясь фаллоса мальчишки, который хрипел и похотливо терся о торговца.
Чувствуя на губах солоноватый привкус крови, Псиаф притянул тело к себе, дрожа от нетерпения быстрее войти и ощутить горячую плоть гордеца, и согнул дрожащие ноги юноши, вжав колени в грудь.
Рывком повернув тело Теллия так, чтобы Клистарху была хорошо видна вздыбившаяся плоть собственного племянника, и мало заботясь о том, насколько любовник подготовлен, муж запихнул свой отросток между ягодиц юноши. Псиаф заметил, что старается намеренно причинить как можно больше боли, с трудом проталкиваясь в сына Полидекта.
Теллий задрожал всем телом, изгибаясь. Его рот распахнулся в протяжном хриплом стоне - смеси боли и наслаждения. Юноша двинул бедрами, пытаясь побыстрее впустить весь фаллос Псиафа.
- Да... вот так... - выдохнул он.
Сын Полидекта задрал ноги, удерживая их руками, подставив всего себя взору Клистарха и органу торговца. Его голова моталась из стороны в сторону, с губ срывалось болезненное мяуканье, но лицо наполнилось удовольствием.
- Ты... большой...
Брови Теллия изломались от резкости ощущений. Внушительный орган торговца изрядно натер его, растянул... Да, он был значительно больше фаллоса Клистарха, к которому мальчишка привык.
Псиаф мельком глянул в сторону фесмофета: хорошо видно ли его другу, - и опять уставился на Теллия, тяжело дыша и капая сбегающими капельками пота на тело мальчишки.
Он низко рычал, стараясь то полностью вытащить фаллос, то вдавить его обратно. Как можно резче, как можно грубее.
Потом он вытащил член и, схватив руку Теллия, положил ее на свой влажный живой жезл, на смену которому пришли грубые толстые пальцы. Они будто личинки копошились в юноше проворачивались, ныряли всн глубже, растягивая во все стороны темно-розовую плоть.
Теллий только довольно постанывал от жестких движений.
- И правда, шлюха портовая, - опять повернувшись к Клистарху, прерывающимся голосом произнес Псиаф.
- Ты замечательно справляешься, друг мой. Эту шлюху непросто насытить, но, я смотрю, он уже скулит под тобой.
Улыбка Клистарха была почти нежной, но при этом жуткой, пробирающей до костей холодом.
В подтверждение словам дяди Теллий заурчал и попытался вывернуться из рук Псиафа, при этом мышечное кольцо ануса сжалось, пытаясь не выпустить дырявящие его пальцы. Юноша перевернулся на живот и встал на четвереньки, прогнув поясницу, бесстыдно подняв зад.
- Давай же, - прохрипел он. - Вернись, воткни мне, Псиаф... до конца... поглубже... мой сладкий...
Псиаф от души огрел ягодицу пятерней, оставив багровую отметину на коже, и одним движением насадил на толстый член Теллия.
Ложе уже просто раскачивалось и громко поскрипывало под двумя совокупляющимися телами. Псиаф спешил: сейчас для него было самым важным скорее вернуться в развратную растраханную задницу, почувствовать фаллосом горячий нетерпеливый проход, сжимающий своими стенками так тягуче-сладко.
Торговец проник так глубоко, что пахом почувствовал горячую промежность юной шлюхи, и с громкими выдохами принялся драть зад Теллия своим напряженным мокрым концом, крепко держа того за содрогающиеся бедра, не давая соскользнуть.
- Если бы твой племянник и правда был шлюхой, он бы заработал кучу талантов за свой талант, - сипло засмеялся Псиаф своей остроте, обращаясь через плечо к Клистарху не останавливаясь. Он, чтобы растянуть удовольствие, то долбил юношу изо всех своих сил, то нарочно едва шевелил фаллосом в проходе.
- Я подумаю над твоим предложением - пошутил поглощенный зрелищем Клистарх в ответ. - Если наша семья потеряет богатство, Теллий выручит свой род.
Кирон никак не мог уснуть. Он сидел в углу ложа, беспокойно посматривая на клепсидру.
Сын Аристонима не понимал, чего ждет и о чем беспокоится. Но что-то скребло его сердце и не давало покоя. Он поднялся с ложа и принялся ходить по комнате.
"С ним ничего не может случиться. Дело в другом..."
"Там Клистарх... Это что, попытка заглянуть в глаза своему страху..? Или... проверка..."
Он и не заметил, как оказался в коридоре, а потом, крадучись, ноги сами понесли его по коридорам.
Сперва он услышал скрип ложа. Ритмичный, лихорадочный. А потом голоса. Громкие взахлеб стоны и тяжелое дыхание. Кирон знал это дыхание, он слышал его некогда совсем близко. И голос. Который он тоже знал.
Осторожно выглянув из теней, Кирон увидел трясущееся ложе, на котором корчился в судорогах Теллий, стонал в голос, вертел задницей, насаживаясь на вколачивающегося в него сопящего Псиафа.
И Клистарх. Фесмофет упивался зрелищем, отставив килик, сложив пальцы "домиком", улыбаясь.
Вот мужчина поднялся.
Кирон дернулся назад, в царство теней. Он стоял, пытаясь отдышаться и заглушить боль, пронзившую насквозь. Он не понимал, не хотел понимать ее причину!
Тихо, словно бестелесный призрак, юноша вернулся к себе, сел на подоконник и уставился в небо.
Чернота свода напоминала о тени, из которой выступил Клистарх там, в зале. И казалось, что и из мрачного неба может вот-вот проступить бледный контур. Но лучше уж он. Чем...
Кирон обхватил себя руками и проклял свое глупое непонятное любопытство, лишившее его покоя и твердой почвы под ногами.
-
-
02.11.2007 в 23:44У хрипящего и сопящего Псиафа неожиданно вырвалось:
- Друг, а что еще умеет твой мальчик?
Клистарх хмыкнул.
- Хочешь посмотреть какой он терпеливый? Теллий может терпеть боль очень долго, я сам его тренировал. При чем, ты знаешь, ему даже будет нравится.
Юноша распахнул глаза, очнувшись от любовно-винного безумия.
Клистарх не спеша прошел по залу и взял масляную лампу. Вернувшись он поднял носик лампы над изогнутым телом, грубо перевернув племянника на спину одной рукой.
- Смотри, Псиаф, - прошелестел муж и наклонил сосуд.
Горячая капля словно замерла в воздухе тягучим, блестящим янтарем, а потом ударилась о кожу. Теллий не издал звука, лишь дрогнули брови.
Клистарх довольно хмыкнул и наклонил лампу вновь. Еще одна капля, порождая крошечные подобия себя, упала на сосок.
Удивительно, но маленький кусочек плоти потемнел и превратился в твердую горошину.
Еще капля - на дугу ребер. Тягучая жидкость превратилась в крошечный ручеек, обжигающий, спешащий к самому паху. А там - сбежав меж ягодиц, острой болью масло впилось в натертую плоть.
Вскрикнув Теллий прогнулся, вжался ягодицами в ложе, его тело заплясало, словно угря бросили на коптильню.
Но не смотря на боль, фаллос юноши не опал, напротив, он торчал вверх и слегка подрагивал, взывая к жалости мучителей.
- Твой племянник все сильнее удивляет меня, Клистарх, - не скрывая своего любопытства, следя за тонкими маслянистыми дорожкам, создающими причудливые узоры на дрожащем теле Теллия, прохрипел Псиаф.
Муж протянул руку и размазал остывающее масло по движущемуся в неровном дыхании животу Теллия.
- Да и ты, что и скрывать, удивил меня сегодня. Просто вечер удивлений, - Псиаф протянулся к килику, желая смочить пересохшую глотку.
- Он и правда - удивительная шлюха, Псиаф, - позволяя светильнику истекать горячим маслом на обнаженное тело юноши, с нескрываемым удовольствием произнес фесмофет, глядя в лицо племянника.
- Смотри, - он неожиданно ударил кулаком по лицу Теллия, голова того мотнулась, юноша громко охнул. В уголке рта показалась кровавая струйка.
- А теперь, смотри внимательно, он будет просить еще.
- Клистарх..! - выдохнул юноша.
- Проси, - процедил тот.
Теллий замер, глядя на дядю.
Тогда фесмофет наклонил лампу над лицом юноши. Повисшая на носике капля сорвавшись должна будет угодить точно в глаз.
Теллий задрожал.
- Проси.
Вновь упрямое молчание и противостояние взглядов. "Я - твой родич" - "Ты - моя шлюха".
Капля сорвалась вниз. Теллий коротко вскрикнул и дернул головой, стараясь отвернуться. Но капля так и не коснулась его, пойманная ладонью Клистарха.
Коротко размахнувшись, мужчина ударил юношу по лицу.
- Ах.. - выдохнул Теллий и посмотрел на своего безудержного бога горящими глазами.
- Ну что я говорил, - довольно произнес Клистарх.
- И что? Никогда не кричит? - искренне заинтересовался Псиаф. Он был уже порядком пьян. В комнате стоял стойкий запах горелого масла, похоти и дионисовой крови. Смесь будоражила, дразнила, делала всевластным.
Псиаф протянул руку и оттянул возбужденный сосок Теллия, выворачивая его, глядя в эти безумные глаза. Юноша глубоко вздохнул.
- Так вот, друг, как ты готовишь его, - глянув на светильник в руке Клистарха, пьяно захохотал торговец.
- Знаешь ли, я, пожалуй, закончу с ним, - икнув, Псиаф взялся за лодыжку юноши. - Если ты не возражаешь. А потом ты покажешь мне те удивительные вещи, на которые способен твой милый мальчик, мой дорогой затейник Клистарх. Если, конечно, захочешь открыть мне еще какую-нибудь свою тайну, - Псиаф опять затрясся в хохоте.
Клистарх подмигнул Теллию.
- Твоя задница давно об этом мечтает, верно, мой мальчик? Я слышу как ты хлюпаешь, растраханная шлюшка. Попроси нашего друга о том, чего ты жаждешь.
Клистарх протянул руку и принялся поглаживать фаллос юноши. Тот застонал и дернул бедрами.
- Псиаф..! - умоляюще простонал он. - Я не могу терпеть... Давай... трахай меня..
- Не могу же я отказать своему юному другу, - низко хохотнул хмельной Псиаф, наклоняясь над Теллием, грубо ущипнув того за кожу на ляжке, - тем более когда меня так просят.
Он подумал и посмотрел на фесмофета.
- Знаешь, мой друг, у меня возникла идея. Пусть наш нетерпеливый друг Теллий погасит жар своей сладкой и нетерпеливой задницы сам, тем более в комнате полно предметов достойных его внимания, - он обвел рукой помещение и подмигнул другу, - а потом я, конечно же, удовлетворю просьбу мальчика собственноручно.
Клистарх расхохотался.
- Ты слышал, мальчик? "Собственноручно". Давно пора, - новый приступ смеха заставил Теллия вздрогнуть. - Ладно, не бойся. У меня есть кое-что для тебя.
Фесмофет направился к столу с вином и фруктами и взял гроздь иссиня-черного винограда.
- Позабавимся еще, раз тебе понравилось. Я рад видеть твою изобретательность, мой друг, - Клистарх криво ухмыльнулся.
Гроздь заскользила по груди юноши, повторяя и продолжая дорожки блестящего масла. Бока хмельных ягод заблестели еще ярче в свете ламп.
Гроздь пощекотала соски, проползла вверх и подразнила искусанные зацелованные губы. Теллий высунул язык, но ему позволили лишь пощекотать нижние ягоды.
А спустя несколько мгновений, ощущающихся прохладой грозди на пылающей коже, ягоды оказались в промежности юноши.
- Смотри, - глаза Клистарха разгорались все ярче и было не понятно, обращался ли он к Псиафу, племяннику или самому себе. - Вакх изголодался по тебе мальчик, как ты - по нему. Давай-ка угостим тебя здесь.
Жесткая ладонь несколько раз ударила по ягодице, по одному и тому же месту, заставив Теллия сжаться.
-
-
02.11.2007 в 23:44- Раздвинь ноги, шлюха, как ты это умеешь.
Теллий подчинился беспрекословно. Его лицо раскраснелось, грудь тяжело вздымалась. Он был очень возбужден и предвкушал новые одновременно сладкие и острые ощущения.
- Думаю, ты не очень сильно ощутишь плоды Вакха после того, как мой дорогой друг тебя вспахал. Зато мы полюбуемся зрелищем.
С этими словами Клистарх прижал одну черную ягоду к анусу юного аристократа, а потом протолкнул ее пальцем, погрузив и его до конца в потемневшую натертую плоть.
Потом он бросил гроздь Псиафу и сделал приглашающий жест.
Псиаф поймал, отщипнул несколько сладких ягод, закинул в рот, и, жуя, приблизился к плоти между широко разведенных ног.
Теллий тяжело дышал, его грудь судорожно поднималась и опускалась, а глаза лихорадочно блестели, ожидая следующей порции фруктов.
Покрутив темную ягоду в пальцах, ощущая ее гладкую кожицу, торговец пропихнул внутрь Теллия одну, потом вторую, немного задевая пальцами стенки прохода.
Другой рукой Псиаф пощипывал нежную и холеную кожу внутренней части бедер Теллия, оставляя красные пятна.
Теллий дернулся, изгибаясь, из ануса потек прозрачный фруктовый сок.
- Я предлагаю разнообразить удовольствия Теллия, - произнес Псиаф, собирая в горсть фиолетовые блестящие сливы и, подталкивая сильными пальцами, погрузил мясистые плоды глубоко в горячую плоть Теллия.
Фесмофет, глянув на Псиафа, азартно занимающегося новой забавой, улыбнулся.
- Я знал, Псиаф, что ты поддерживаешь меня. Почти всегда, - помолчав, закончил он.
Псиаф сделал вид, что не понял намеков на произошедшее с Кироном и увлеченно продолжил.
Клистарх довольно наблюдал.
- Чтобы воспользоваться шлюхой эти чудесные плоды придется достать, - ладонь фесмофета прошлась по чуть подрагивающему животу племянника. - Как забавно должно быть будет. Их мякоть - словно кровь.
Он наклонился и облизнул юноше губы.
- Ты будешь вновь казаться невинным, мой мальчик, как 15 лет назад.
Пальцы Клистарха переплелись с пальцами Псиафа, когда тот запихивал очередную сливу, давящую в бок ее собратьев, пробираясь вглубь тела. Теллий вздрогнул, тихо застонал от четырех пальцев, проталкивающихся в него следом за плодом, растянувших его зад, щекочущих, теребящих.
Поцелуй с чередой укусов и зализываний сводил с ума. Юноша дернулся и застонал дяде в рот, что не может больше, но тот не разжал губ, продолжая ласкать и истязать племянника одновременно.
Смешанный сок плодов вытекал сладкой липкой струйкой из Теллия, бурыми пятнами оставаясь на покрывале, словно и правда это была кровь невинности.
Измазанными в этом соке пальцами Псиаф чувствовал и упругие стенки плодов и горячность прохода Теллия. Муж крутил ими, раздвигал в стороны, потом, словно в награду, проталкивал фрукт, успокаивающий своей прохладой растянутого Теллия.
"15 лет назад, хм, - подумал он, услышав признание друга. - А я-то, старый дурак, гадал, почему он все свободное время проводит с племянником. Еще думал: ну надо же, как наш волчара привязан к родичу. Ха-ха".
Фаллос Псиафа уже налился силой от возбуждающей картины и сейчас блестел в полумраке комнаты, касаясь вздрагивающей ноги юноши.
Теллий, словно за спасением, потянулся к жезлу грубого любовника, сжал его в ладони и задвигал нежную кожицу вверх-вниз.
Клистарх натужно выдохнул.
- Псиаф, друг мой, посторонись ненадолго, мне нужно немного разрядиться. Покорми пока нашего мальчика фруктами.
С этими словами фесмофет поднял полу гиматия и пристроился к сочащемуся входу племянника. Его движения с самого начала стали отрывистыми, таранящими, вырывающими хриплые стоны из губ мальчишки.
Псиаф одобрительно хмыкнул, перемещаясь ближе к лицу Теллия. Забавляясь, он покатал виноградинки по сухим раскрытым губам юноши, силящемуся их схватить, чтобы напиться живительным соком. Торговец наблюдал, как Теллий сквозь сдавленные стоны судорожно облизывает дар Диониса, пока дядя наслаждается им, грубо имея.
Псиаф погрузил пальцы поглубже, позволяя любовнику, мычащему от толчков дяди внутри него, сосать их.
- Какие у тебя умелые руки, Теллий, - громко шептал муж, чувствуя как теплая рука юноши уверенно ласкает его фаллос то немного останавливаясь у основания, то по возвращении нежно сжимая тугую головку.
Клистарх рывком вбивал фаллос в нутро мальчишки, замирал там, подавшись вперед, чувствуя судороги мышц и влагу. То и дело он вытаскивал свой орган полностью, чтобы затем быстро и глубоко протолкнуть его.
Все вокруг было перепачкано соком слив.
Фаллос мучимого юноши торчал высоко вверх. Сок плодов щипал его натертое нутро, вновь страдающее от вторжения, но юноша был по-прежнему возбужден. У Клистарха было достаточно времени, чтобы приучить его к играм в своем вкусе и теперь юный аристократ наслаждался пытками, даруемыми двумя загнавшими его мужами.
Его губы и язык ловили виноград или пытались коснуться сливы или смоквы, которыми - всем подряд, забавляясь, потчевал юношу Псиаф, пока дядя нещадно порол его зад. Дыхание вырывалось со всхлипами, пальцы одной руки впивались в простынь, а другой - нежно скользили по фаллосу Псиафа.
Клистарх кончил беззвучно, лишь прогнулся и распахнул рот, закрыл глаза.
Опавший змей выскользнул из своей норы. Фесмофет провел им по внутренней стороне раскрытого бедра, оставив пурпурную полосу. Из ануса юноши сочилась розоватая жидкость.
- Отлично, надеюсь, ты доволен, - посмотрев на сытого Клистарха, буркнул Псиаф. - А теперь позволь и мне закончить с твоим племянником, - он навалился на измазанное лицо Теллия и всадил в его сладкий рот свой напряженный фаллос.
Одной рукой вцепившись в мокрые от испарины волосы, он начал вгонять, не встречая, к своему удивлению, особенного сопротивления горла и чувствуя, как рука юного аристократа обхватила его рыхлые бедра, подтягивая к себе ближе.
Клистарх увидел, как другую руку Теллий опустил вниз, к своему торчащему фаллосу, крепко обхватил его и судорожно задвигал по нему нетерпеливыми движениями.
Фесмофет сильно ударил племянника по руке.
- Тебе не положено, - ледяным тоном отрезал он.
Теллий жалобно заскулил, не в силах сказать что-либо: огромный фаллос Псиафа забил всё его горло.
Губы охватили плоть торговца - так сладко; глотка задвигалась, сжимая, сводя с ума...
Клистарх же забавлялся тем, что выкручивал фаллос племянника, жестко мял мошонку, то и дело оттягивая яички, заставляя вздрагивать всем телом.
Клистарх увидел, как учащенно двигающиеся бедра Псиафа наконец-то сильно напряглись, дернулись, торговец протяжно охнул, обильно заливая рот и губы Теллия своим мутным семенем.
Отдышавшись, Псиаф попытался было вытащить свой орган, уже потерявший упругость, но был остановлен рукой Теллия.
- Погоди, оставь мне все, Псиаф, - хрипло шепнул он, и немного подавив на яйца торговца, высосал оставшееся, похотливо и вызывающе глядя в глаза другу дяди.
- Это финикийская традиция, - сипло объяснил Клистарх, продолжая свои забавы с пахом Теллия. - Считается, что если семя оставить в мужчине, то оно может стать бесполезным, потерять свои воспитательные функции для юношества, - засмеялся он, глядя как Теллий, не выдержав жестокой игры дяди, выгнулся на ложе.
- Боги, Эрот и его братья, - откинувшись на спину и выпивая килик громко чмокая промурлыкал Псиаф, - сегодня, Клистарх, ты подарил мне удивительный вечер.
Фесмофет казался слегка разочарованным.
- Насытился так быстро? - и обратился к Теллию. - Повезло тебе, мальчик. Ну, пошли.
Клистарх поднял Теллия, обхватив за спину, обернулся, чтобы попрощаться с Псиафом. Его ладонь спустилась к ягодице племянника, едва стоящего на дрожащих ногах, и сильно сжала.
- А мы продолжим. Дома. Правда, малыш?
Теллий задохнулся и отвел взгляд. Клистарх любил доводить его до изнеможения, когда замученный, затраханный юноша тщетно умолял прекратить.
- Увидимся, Псиаф. У нас ведь много общих дел.
-
-
04.11.2007 в 14:35Многоооо, вкусноооо - огромное спасибо!!!
И Вы так быстро справились, даже не ожидала, что так скоро выложите, очень обрадовалась когда увидела! ))
Много жесткости и жестокости... Для меня даже немного слишком ).
Очень понравилась сцены с фруктами и со статуей. Но возник вопрос - а сколько лет Теллию на данный момент?
Прочитала на одном дыхании. Еще раз СПАСИБО!
-
-
05.11.2007 в 09:03-
-
06.11.2007 в 08:55