анатомия - это судьба
название: Встретимся в следующей жизни. Часть 3. Глава 1.
имя автора: Bagoas-alter-ego
фэндом: Alexander the Great, историческая личность и мифологический герой
рейтинг: НЦ-17
summary: Все течет, все меняется? или нет...
от автора: Александр, Гефестион, Багоас принадлежат истории, однако мой взгляд на них как автора достаточно своеобразен и любые несоответствия исторической справедливости прошу воспринимать как художественную интерпритацию образов. Любое использование текста целиком, или отдельных его частей, возможно только с согласия автора.
посвящения: всем моим любимым, драгоценным читателям, спасибо вам, за поддержку, вдохновение, понимание и просто за то, что вы есть. Люблю
Дома
1. Дома.
Уютная спаленка, все убранство которой состоит из огромной дубовой кровати с резной спинкой в изголовье, да еще платяного шкафа, прижавшегося к стенке напротив двери. Кругом белый цвет, но не больничный, отталкивающий своей нарочитой чистоплотностью, а мягкий, чуть шершавый, «деревенский» оттенок топленого молока и скорлупы яиц, вытащенных только что из гнезда беспечно отправившейся по своим делам наседки. Это тепло и уют так и напрашиваются на ассоциативный ряд – любовь.
Именно любовью и занимались двое божественно сложенных юношей, один светлый, как спелые колосья пшена, а другой с волосами цвета меда, когда в их страстные стоны вплелся чужеродный звук, настойчивая трель телефона.
Александр, оседлавший возлюбленного, остановился и потянулся к аппарату, обитавшему где-то под кроватью, норовя соскользнуть с наиболее выступающей части тела своего возлюбленного, тот попытался удержать филэ:
- Ну, куда же ты, мой сладкий?
- Геф, надо ответить, - голос светловолосого молодого человека прозвучал игриво, и скорее дразняще, нежели с укоризной, - кто может так поздно звонить? Вдруг что-то срочное.
Его партнер явно имел иную точку зрения по поводу назойливого звонка:
- Что может быть срочнее оргазма?
Последовала игривая возня, наконец, американец отбился от страстного македонца и стянул трубку с аппарата, едва не уронив его туда, откуда вытащил, под кровать. Веселый голос на том конце провода заставил сердце забиться быстрее:
- Сашка!
Вместо ответа «Сашке» пришлось увещевать не согласного на перерыв филэ, он прикрыл рукой кружок дырочек на черной пластиковой поверхности:
- Геф, прекрати, это Багой…
- Мальчик мой, как я рад тебя слышать, - ответил он уже в трубку, одной рукой отбиваясь от развеселившегося Гефестиона.
Принц помолчал секунду, а потом поинтересовался:
- Я не вовремя?
- Ну что ты, нет, нет.
- Ага, рассказывай… может я перезвоню?
- Нет, не надо, - македонец, наконец, отстал от него, - как у тебя дела? Почему не звонил так долго, совсем пропал?
Звонкий мальчишеский голос звучал бодро и жизнерадостно, как всегда:
- Да, заработался совсем. Знаешь, профессиональные гонки это не тоже самое, что покатушки на «пяточке». Приходится пахать… но мне очень нравится.
- Это самое главное, найти свое призвание.
- Ну, ладно, не буду долго тебя задерживать. В общем, мне тут немного подфартило с отпуском. Неделька, не бог весть что, но все же. Мы решили рвануть в Грецию. Жизель хочет к маме, пока есть такая возможность, она ведь на восьмом месяце, потом с маленьким не разъездишься особо. В общем, сдам ее родителям и приеду вас навестить.
Глаза мужчины засияли, он кинулся теребить филе за плечо, шепча:
- Принц приедет!
А в трубку громко обрадовался:
- Да ты что! Ну, наконец-то, мы уже соскучились!
- Ладно, я еще позвоню, перед тем как. Занимайтесь, - парень хихикнул, - тем, чем вы там занимались. Привет Гефу.
Опускаясь за горы, низкое, закатное солнце нестерпимо слепило глаза. Удивительно, обычно мы не замечаем его движения по небосводу. Поражаешься скорости светила лишь тогда, когда его свет встречает на своем пути препятствие, и тогда оно прячет от нас свой светоносный лик разочаровывающее быстро.
Принц сдвинул солнечные очки на лоб, в них более не было необходимости, и поежился, запахнув короткую мотоциклетную куртку, испещренную эмблемами БМВ и логотипами спонсоров. Его визит «в семью» пришелся на раннюю весну, когда тепло еще весьма призрачно. Пока светит солнышко, хорошо и уютно под его ласковыми лучами, но как только оно исчезло, сразу потянуло холодом с остывшего за зиму моря.
Он отпустил такси, немного не доезжая до белого каменного особняка на высоком обрыве над безбрежной ультрамариновой гладью, ему хотелось нагрянуть неожиданно, преподнести сюрприз. Парень постоял немного у ограды, обрамленной кустами акаций и олеандров, глядя на закат. С этим местом были связаны самые драматические, но и самые счастливые воспоминания его жизни…
Принц опять вздрогнул от порыва прохладного ветра, кинувшего пряди волос ему на лицо, и толкнул тяжелую, кованную створку калитки, как обычно не запертую: «Узнаю Сашу, нараспашку и дом, и душа».
Белоснежный песочек дорожки, дворик, обсаженный розовыми кустами и азалиями, открытый въезд в гараж, сбоку от домика, из которого торчит серо-буро-малиновый уродливый джип, вместо привычного глазу желтого монстра. Юношей овладело странное ощущение, словно он вовсе и не покидал этого места, а последние более чем пол года были лишь сном, наполненным ревом двигателей, бесконечными асфальтовыми кругами трека, вонью бензина и треском радио в левом ухе… все это лишь сон, а теперь он проснулся, он дома. Да, именно так, дом – вот сущность этого ощущения. «Странно, я ведь провел здесь не так уж и много времени, и все же…»
Почему-то куда-то исчезло нетерпеливое ожидание встречи с любимыми, которое владело им на протяжении последних дней. Это было так естественно, конечно же, они встретятся, а как же иначе, в этом доме и не бывает по-другому. Можно и не торопиться, подойти к набирающему цвет любимому кусту кремово-белых азалий, и вдохнуть тончайший, свежий, весенний аромат…
Принц замер, наслаждаясь неповторимой прелестью момента. Проведя пол года в мире, где доли секунд решают вопрос жизни и смерти, он научился жить не торопясь.
Деревянная дверь веранды, с затейливым витражом стекла, распахнулась. Молодой, светловолосый парень, в голубых джинсах и белой футболке вышел на улицу, придерживая тяжелую створку и оборачиваясь, на ходу говоря кому-то внутри:
- Я быстро, Геф, не скучай там.
Знакомый приятный баритон ответил ему едва слышно откуда-то из глубины дома:
- Да, да, конечно…
Парень тем временем уже перепрыгнул две мраморные ступеньки, спускающиеся во дворик и...
Пухлые, словно пушистые, прихотливо очерченные губы тронула легкая улыбка, что-то вроде того, будто Джоконда нашла шутку придворного вельможи довольно забавной. Александр остолбенел, не в силах отвести взгляд от этих губ… этих глаз.
«Кто научил этого чертенка так поступать, вечно заставая меня врасплох, словно нагого посреди шумной, городской толпы, и некуда спрятаться? Невозможно скрыть растерянность, оглушенность, ошеломленность… любовь». Две секунды, и две души прочитали все в глубинах друг друга.
Минут пятнадцать молодые люди не могли произнести ни слова, сжимая друг друга в объятиях и покрывая поцелуями, едва переводя дух, чтобы не задохнуться от переизбытка чувств. Первым дар речи вернулся к Принцу:
- Господи, Сашка, ничего не изменилось, - вися у крепкого блондина на шее, стройный, красивый парень разворошил соломенную копну непослушных кудрей, как обычно отросших слишком длинными, чтобы называться прической, - какой был, такой и остался.
Он снова прижался к родному, сильному телу, вспоминая почти забытое ощущение переливающихся под руками мощных мышц.
Шумная возня на улице, видимо, достигла таки слуха второго обитателя старинного особняка, а может быть Гефестион просто удивился, почему так долго не слышно шума уезжающего джипа. В конце концов это не важно, что именно подвигло македонца выглянуть во входную дверь, главное это то, что он ни сколько не пожалел о своем любопытстве:
- Ага, не успеешь отвернуться, а супруг уже обнимается под кустами, - лучезарная улыбка расползлась по обычно серьезному лицу.
Гефестион как всегда поражал удивительным сочетанием внушительности, с какой-то особой уютностью и мягкостью: высокий, атлетично сложенный, безупречно аккуратно одетый в удобную одежду любимых светлых тонов, скрестив руки на могучей груди, он уже некоторое время наслаждался зрелищем несдержанно-эмоциональной встречи на их ухоженном дворике. «Ничего не изменилось, как я посмотрю, разлука не только не погасила огня, но, пожалуй, еще и сдобрила его изрядной порцией масла».
Традиционная под этой старой крышей картина: низкий стеклянный стол завален грязными тарелками и уставлен бокалами с недопитым вином. Принц вздохнул, в блаженстве закрывая глаза. Голова кружилась, а щеки горели, хотя, казалось, он и выпил совсем немного. Просто это были первые пара бокалов душистого греческого вина с того самого дня, когда они ужинали здесь с Жизель. Автоспорт и алкоголь не совместимы.
Простые, незамысловатые ценности этого дома: покой, стабильность, вкусная еда и хорошая выпивка. Любовь и счастье. Принц плавал, растекшись и распластавшись в невозможной неге, в которую он неизменно впадал, находясь здесь, развалившись на большом, мягком диване и прикрыв глаза, почти уснув, убаюканный потрескиванием виноградной лозы в камине.
Гефестион поболтал благородный напиток, мерцающий глубокими рубиновыми отблесками в неровном свете пламени камина, наблюдая, как густая жидкость медленно опускается по тонким, прозрачным стенкам. Он расположился в низком, морщинистом замшевом кресле с противоположной стороны столика. Его филе, покинув диван, чтобы дать возможность гостю вытянутся в полный рост, примостился на широком подлокотнике, вполне удобном для комфортного сидения, обняв филэ за плечи. Приглушенные голоса в полутемной комнате сошли на едва слышное перешептывание, стремясь не мешать впавшему в сонливость мальчику. Наверняка за то время, что парнишка не валялся на этом самом диване, у него было очень мало возможностей просто безмятежно отдохнуть.
- Как ты думаешь, он счастлив?
Прежде чем ответить, Геф легонько прикоснулся к губам любимого своими, дразня поцелуем. Лицо американца озарила улыбка, теплая и счастливая, как всегда, когда они с его возлюбленным готовы были затеять нежную возню, он потерся носом о щеку филэ, излучая тепло и довольство. Щека была гладкая, упругая и напрашивалась на поцелуй.
- Ну… - македонец как обычно предпочитал уклончивые ответы, - ни на что особо он ни жаловался.
Большая, с ребрышками проступающих вен ладонь, забралась под майку когда-то великого полководца, а теперь просто любимого человека, поглаживая кубики на накаченном прессе.
- Но, ты же знаешь этого гордеца, ни в жизнь не признается, если у него какие-то проблемы.
Александр блаженно муркнул что-то нечленораздельное, и продолжая целовать филэ, скосился на распластанное по комфортабельной лежанке тело.
Если он сам и не изменился, то в парне произошли перемены, бросающиеся в глаза с первого взгляда: Принц окреп и подкачался, видимо этого требует спортивные режим, на его длинных и по-прежнему изящных руках проступили отчетливые рельефы бицепцев, натягивая короткие рукавчики неизменной футболки. Зато его главное богатство, роскошная грива вороных кудрей, осталась безо всяких изменений, и сейчас низвергалась водопадом, укладываясь кольцами на дощатый пол.
О, да, Принц упорно сопротивлялся всяким попыткам привести его в «божеский» вид, держа оборону сначала от менеджера команды, считающего гонщика с косой по пояс не соответствующим концепции имиджа БМВ, а потом Жизель, находившей не слишком удобным, когда незнакомые люди не могут разобраться кто из них двоих муж, а кто жена.
Александр облизал взглядом растянувшуюся на диване фигуру, от макушки, до по-балетному прогнутых в высоком подъеме ступней, сложенных друг на друга длиннющих ног.
- Как ты думаешь, в нем еще осталось желание… мужчины? – прошептал крепкий парень, почти касаясь губами уха друга.
Геф повернул к нему голову, снова срывая украдкой поцелуй:
- Понятия не имею, ты хочешь поинтересоваться?
- Нет, я подожду, если захочет, пусть сам проявляет инициативу, - Александр вернул поцелуй любимому, глядя не отрываясь в янтарные глаза, - почему бы нам не позволить нашему юному другу без помех выдрыхнуться?
Он соскользнул со спинки кресла и потянул Гефестиона в сторону спальни…
Просыпаться Принцу не хотелось совсем, Было тепло, пьяно, мягко, но организм настойчиво требовал внимания к своим маленьким нуждам. Парень потянулся и, в полудреме попытавшись перевернуться на другой бок… с грохотом свалился с дивана.
- Вот черт!
Контраст мягкого ложа с твердым полом тут же привел его в чувство. Принц сел и потер ушибленный бок.
- С пробуждением, - поздравил он сам себя, - э… однако, надо сходить кое-куда.
Гонщик побарахтался, пытаясь перевернуться так, чтобы не столкнуть на пол никакой посуды, и, нелепо отклячив зад, выполз из щели между столом и диваном, наконец- то, поднявшись на ноги. Штормило. «Нда, однако, я серьезно очистился, если пара бокалов произвели на меня такой сногсшибательный эффект».
Со знанием дела выписывая параболы траекторий вокруг предметов мебели и углов комнаты, впрочем, ввиду его состояния, не всегда успешно, он добрался до ванной комнаты. В маленьком помещении не произошло ничего заслуживающего нашего внимания, а вот на выходе из него.
«Ммм… добро пожаловать домой», в конце не длинного коридора находилась дверь в спальню. Принц прислонился спиной к прохладной стене, «да, словно никуда и не уезжал…», приглушенные стоны, возня, страсти нет необходимости искать разнообразия в выражении. Любовь звучит одинаково на всех языках. «Войти?» промелькнула шальная мысль. Не так давно он именно так и сделал бы, даже не задумываясь, запрыгнув на огромную кровать с криком: и меня возьмите! Парень судорожно вздохнул, словно задыхаясь.
Он же сам хотел перемен, он потратил столько сил и времени, чтобы доказать… кому-то, что-то. Принц помялся еще пару минут, пялясь на противоположную стену полутемного коридора, словно пытаясь вычитать некие тайные письмена на ее с трудом различимой поверхности:
«Неудобно…», и со вздохом скользнул в свою комнату, дверь в которую находилась по другую сторону от ванной.
имя автора: Bagoas-alter-ego
фэндом: Alexander the Great, историческая личность и мифологический герой
рейтинг: НЦ-17
summary: Все течет, все меняется? или нет...
от автора: Александр, Гефестион, Багоас принадлежат истории, однако мой взгляд на них как автора достаточно своеобразен и любые несоответствия исторической справедливости прошу воспринимать как художественную интерпритацию образов. Любое использование текста целиком, или отдельных его частей, возможно только с согласия автора.
посвящения: всем моим любимым, драгоценным читателям, спасибо вам, за поддержку, вдохновение, понимание и просто за то, что вы есть. Люблю
Дома
1. Дома.
Уютная спаленка, все убранство которой состоит из огромной дубовой кровати с резной спинкой в изголовье, да еще платяного шкафа, прижавшегося к стенке напротив двери. Кругом белый цвет, но не больничный, отталкивающий своей нарочитой чистоплотностью, а мягкий, чуть шершавый, «деревенский» оттенок топленого молока и скорлупы яиц, вытащенных только что из гнезда беспечно отправившейся по своим делам наседки. Это тепло и уют так и напрашиваются на ассоциативный ряд – любовь.
Именно любовью и занимались двое божественно сложенных юношей, один светлый, как спелые колосья пшена, а другой с волосами цвета меда, когда в их страстные стоны вплелся чужеродный звук, настойчивая трель телефона.
Александр, оседлавший возлюбленного, остановился и потянулся к аппарату, обитавшему где-то под кроватью, норовя соскользнуть с наиболее выступающей части тела своего возлюбленного, тот попытался удержать филэ:
- Ну, куда же ты, мой сладкий?
- Геф, надо ответить, - голос светловолосого молодого человека прозвучал игриво, и скорее дразняще, нежели с укоризной, - кто может так поздно звонить? Вдруг что-то срочное.
Его партнер явно имел иную точку зрения по поводу назойливого звонка:
- Что может быть срочнее оргазма?
Последовала игривая возня, наконец, американец отбился от страстного македонца и стянул трубку с аппарата, едва не уронив его туда, откуда вытащил, под кровать. Веселый голос на том конце провода заставил сердце забиться быстрее:
- Сашка!
Вместо ответа «Сашке» пришлось увещевать не согласного на перерыв филэ, он прикрыл рукой кружок дырочек на черной пластиковой поверхности:
- Геф, прекрати, это Багой…
- Мальчик мой, как я рад тебя слышать, - ответил он уже в трубку, одной рукой отбиваясь от развеселившегося Гефестиона.
Принц помолчал секунду, а потом поинтересовался:
- Я не вовремя?
- Ну что ты, нет, нет.
- Ага, рассказывай… может я перезвоню?
- Нет, не надо, - македонец, наконец, отстал от него, - как у тебя дела? Почему не звонил так долго, совсем пропал?
Звонкий мальчишеский голос звучал бодро и жизнерадостно, как всегда:
- Да, заработался совсем. Знаешь, профессиональные гонки это не тоже самое, что покатушки на «пяточке». Приходится пахать… но мне очень нравится.
- Это самое главное, найти свое призвание.
- Ну, ладно, не буду долго тебя задерживать. В общем, мне тут немного подфартило с отпуском. Неделька, не бог весть что, но все же. Мы решили рвануть в Грецию. Жизель хочет к маме, пока есть такая возможность, она ведь на восьмом месяце, потом с маленьким не разъездишься особо. В общем, сдам ее родителям и приеду вас навестить.
Глаза мужчины засияли, он кинулся теребить филе за плечо, шепча:
- Принц приедет!
А в трубку громко обрадовался:
- Да ты что! Ну, наконец-то, мы уже соскучились!
- Ладно, я еще позвоню, перед тем как. Занимайтесь, - парень хихикнул, - тем, чем вы там занимались. Привет Гефу.
Опускаясь за горы, низкое, закатное солнце нестерпимо слепило глаза. Удивительно, обычно мы не замечаем его движения по небосводу. Поражаешься скорости светила лишь тогда, когда его свет встречает на своем пути препятствие, и тогда оно прячет от нас свой светоносный лик разочаровывающее быстро.
Принц сдвинул солнечные очки на лоб, в них более не было необходимости, и поежился, запахнув короткую мотоциклетную куртку, испещренную эмблемами БМВ и логотипами спонсоров. Его визит «в семью» пришелся на раннюю весну, когда тепло еще весьма призрачно. Пока светит солнышко, хорошо и уютно под его ласковыми лучами, но как только оно исчезло, сразу потянуло холодом с остывшего за зиму моря.
Он отпустил такси, немного не доезжая до белого каменного особняка на высоком обрыве над безбрежной ультрамариновой гладью, ему хотелось нагрянуть неожиданно, преподнести сюрприз. Парень постоял немного у ограды, обрамленной кустами акаций и олеандров, глядя на закат. С этим местом были связаны самые драматические, но и самые счастливые воспоминания его жизни…
Принц опять вздрогнул от порыва прохладного ветра, кинувшего пряди волос ему на лицо, и толкнул тяжелую, кованную створку калитки, как обычно не запертую: «Узнаю Сашу, нараспашку и дом, и душа».
Белоснежный песочек дорожки, дворик, обсаженный розовыми кустами и азалиями, открытый въезд в гараж, сбоку от домика, из которого торчит серо-буро-малиновый уродливый джип, вместо привычного глазу желтого монстра. Юношей овладело странное ощущение, словно он вовсе и не покидал этого места, а последние более чем пол года были лишь сном, наполненным ревом двигателей, бесконечными асфальтовыми кругами трека, вонью бензина и треском радио в левом ухе… все это лишь сон, а теперь он проснулся, он дома. Да, именно так, дом – вот сущность этого ощущения. «Странно, я ведь провел здесь не так уж и много времени, и все же…»
Почему-то куда-то исчезло нетерпеливое ожидание встречи с любимыми, которое владело им на протяжении последних дней. Это было так естественно, конечно же, они встретятся, а как же иначе, в этом доме и не бывает по-другому. Можно и не торопиться, подойти к набирающему цвет любимому кусту кремово-белых азалий, и вдохнуть тончайший, свежий, весенний аромат…
Принц замер, наслаждаясь неповторимой прелестью момента. Проведя пол года в мире, где доли секунд решают вопрос жизни и смерти, он научился жить не торопясь.
Деревянная дверь веранды, с затейливым витражом стекла, распахнулась. Молодой, светловолосый парень, в голубых джинсах и белой футболке вышел на улицу, придерживая тяжелую створку и оборачиваясь, на ходу говоря кому-то внутри:
- Я быстро, Геф, не скучай там.
Знакомый приятный баритон ответил ему едва слышно откуда-то из глубины дома:
- Да, да, конечно…
Парень тем временем уже перепрыгнул две мраморные ступеньки, спускающиеся во дворик и...
Пухлые, словно пушистые, прихотливо очерченные губы тронула легкая улыбка, что-то вроде того, будто Джоконда нашла шутку придворного вельможи довольно забавной. Александр остолбенел, не в силах отвести взгляд от этих губ… этих глаз.
«Кто научил этого чертенка так поступать, вечно заставая меня врасплох, словно нагого посреди шумной, городской толпы, и некуда спрятаться? Невозможно скрыть растерянность, оглушенность, ошеломленность… любовь». Две секунды, и две души прочитали все в глубинах друг друга.
Минут пятнадцать молодые люди не могли произнести ни слова, сжимая друг друга в объятиях и покрывая поцелуями, едва переводя дух, чтобы не задохнуться от переизбытка чувств. Первым дар речи вернулся к Принцу:
- Господи, Сашка, ничего не изменилось, - вися у крепкого блондина на шее, стройный, красивый парень разворошил соломенную копну непослушных кудрей, как обычно отросших слишком длинными, чтобы называться прической, - какой был, такой и остался.
Он снова прижался к родному, сильному телу, вспоминая почти забытое ощущение переливающихся под руками мощных мышц.
Шумная возня на улице, видимо, достигла таки слуха второго обитателя старинного особняка, а может быть Гефестион просто удивился, почему так долго не слышно шума уезжающего джипа. В конце концов это не важно, что именно подвигло македонца выглянуть во входную дверь, главное это то, что он ни сколько не пожалел о своем любопытстве:
- Ага, не успеешь отвернуться, а супруг уже обнимается под кустами, - лучезарная улыбка расползлась по обычно серьезному лицу.
Гефестион как всегда поражал удивительным сочетанием внушительности, с какой-то особой уютностью и мягкостью: высокий, атлетично сложенный, безупречно аккуратно одетый в удобную одежду любимых светлых тонов, скрестив руки на могучей груди, он уже некоторое время наслаждался зрелищем несдержанно-эмоциональной встречи на их ухоженном дворике. «Ничего не изменилось, как я посмотрю, разлука не только не погасила огня, но, пожалуй, еще и сдобрила его изрядной порцией масла».
Традиционная под этой старой крышей картина: низкий стеклянный стол завален грязными тарелками и уставлен бокалами с недопитым вином. Принц вздохнул, в блаженстве закрывая глаза. Голова кружилась, а щеки горели, хотя, казалось, он и выпил совсем немного. Просто это были первые пара бокалов душистого греческого вина с того самого дня, когда они ужинали здесь с Жизель. Автоспорт и алкоголь не совместимы.
Простые, незамысловатые ценности этого дома: покой, стабильность, вкусная еда и хорошая выпивка. Любовь и счастье. Принц плавал, растекшись и распластавшись в невозможной неге, в которую он неизменно впадал, находясь здесь, развалившись на большом, мягком диване и прикрыв глаза, почти уснув, убаюканный потрескиванием виноградной лозы в камине.
Гефестион поболтал благородный напиток, мерцающий глубокими рубиновыми отблесками в неровном свете пламени камина, наблюдая, как густая жидкость медленно опускается по тонким, прозрачным стенкам. Он расположился в низком, морщинистом замшевом кресле с противоположной стороны столика. Его филе, покинув диван, чтобы дать возможность гостю вытянутся в полный рост, примостился на широком подлокотнике, вполне удобном для комфортного сидения, обняв филэ за плечи. Приглушенные голоса в полутемной комнате сошли на едва слышное перешептывание, стремясь не мешать впавшему в сонливость мальчику. Наверняка за то время, что парнишка не валялся на этом самом диване, у него было очень мало возможностей просто безмятежно отдохнуть.
- Как ты думаешь, он счастлив?
Прежде чем ответить, Геф легонько прикоснулся к губам любимого своими, дразня поцелуем. Лицо американца озарила улыбка, теплая и счастливая, как всегда, когда они с его возлюбленным готовы были затеять нежную возню, он потерся носом о щеку филэ, излучая тепло и довольство. Щека была гладкая, упругая и напрашивалась на поцелуй.
- Ну… - македонец как обычно предпочитал уклончивые ответы, - ни на что особо он ни жаловался.
Большая, с ребрышками проступающих вен ладонь, забралась под майку когда-то великого полководца, а теперь просто любимого человека, поглаживая кубики на накаченном прессе.
- Но, ты же знаешь этого гордеца, ни в жизнь не признается, если у него какие-то проблемы.
Александр блаженно муркнул что-то нечленораздельное, и продолжая целовать филэ, скосился на распластанное по комфортабельной лежанке тело.
Если он сам и не изменился, то в парне произошли перемены, бросающиеся в глаза с первого взгляда: Принц окреп и подкачался, видимо этого требует спортивные режим, на его длинных и по-прежнему изящных руках проступили отчетливые рельефы бицепцев, натягивая короткие рукавчики неизменной футболки. Зато его главное богатство, роскошная грива вороных кудрей, осталась безо всяких изменений, и сейчас низвергалась водопадом, укладываясь кольцами на дощатый пол.
О, да, Принц упорно сопротивлялся всяким попыткам привести его в «божеский» вид, держа оборону сначала от менеджера команды, считающего гонщика с косой по пояс не соответствующим концепции имиджа БМВ, а потом Жизель, находившей не слишком удобным, когда незнакомые люди не могут разобраться кто из них двоих муж, а кто жена.
Александр облизал взглядом растянувшуюся на диване фигуру, от макушки, до по-балетному прогнутых в высоком подъеме ступней, сложенных друг на друга длиннющих ног.
- Как ты думаешь, в нем еще осталось желание… мужчины? – прошептал крепкий парень, почти касаясь губами уха друга.
Геф повернул к нему голову, снова срывая украдкой поцелуй:
- Понятия не имею, ты хочешь поинтересоваться?
- Нет, я подожду, если захочет, пусть сам проявляет инициативу, - Александр вернул поцелуй любимому, глядя не отрываясь в янтарные глаза, - почему бы нам не позволить нашему юному другу без помех выдрыхнуться?
Он соскользнул со спинки кресла и потянул Гефестиона в сторону спальни…
Просыпаться Принцу не хотелось совсем, Было тепло, пьяно, мягко, но организм настойчиво требовал внимания к своим маленьким нуждам. Парень потянулся и, в полудреме попытавшись перевернуться на другой бок… с грохотом свалился с дивана.
- Вот черт!
Контраст мягкого ложа с твердым полом тут же привел его в чувство. Принц сел и потер ушибленный бок.
- С пробуждением, - поздравил он сам себя, - э… однако, надо сходить кое-куда.
Гонщик побарахтался, пытаясь перевернуться так, чтобы не столкнуть на пол никакой посуды, и, нелепо отклячив зад, выполз из щели между столом и диваном, наконец- то, поднявшись на ноги. Штормило. «Нда, однако, я серьезно очистился, если пара бокалов произвели на меня такой сногсшибательный эффект».
Со знанием дела выписывая параболы траекторий вокруг предметов мебели и углов комнаты, впрочем, ввиду его состояния, не всегда успешно, он добрался до ванной комнаты. В маленьком помещении не произошло ничего заслуживающего нашего внимания, а вот на выходе из него.
«Ммм… добро пожаловать домой», в конце не длинного коридора находилась дверь в спальню. Принц прислонился спиной к прохладной стене, «да, словно никуда и не уезжал…», приглушенные стоны, возня, страсти нет необходимости искать разнообразия в выражении. Любовь звучит одинаково на всех языках. «Войти?» промелькнула шальная мысль. Не так давно он именно так и сделал бы, даже не задумываясь, запрыгнув на огромную кровать с криком: и меня возьмите! Парень судорожно вздохнул, словно задыхаясь.
Он же сам хотел перемен, он потратил столько сил и времени, чтобы доказать… кому-то, что-то. Принц помялся еще пару минут, пялясь на противоположную стену полутемного коридора, словно пытаясь вычитать некие тайные письмена на ее с трудом различимой поверхности:
«Неудобно…», и со вздохом скользнул в свою комнату, дверь в которую находилась по другую сторону от ванной.