Автор: Грифф
Жанр: RPS
Пэйринг: Колин\Джаред, Джаред\и еще кое-кто…
Рейтинг: НЦ-17
Ворнинг: местами мрачновато
читать дальше
Восходящее солнце озаряло две фигуры, раскинувшиеся на скомканных простынях.
- Джа…
- Ммм? – Джаред устремил все еще затуманенный взгляд на Колина.
- Ты уезжаешь… сегодня…
- Да, Кол, мы же уже говорили об этом, - слова неохотно вылетали, заплетаясь друг о друга. В голове царила приятная пустота, оставленная только что отхлынувшей волной удовольствия. - У нас есть еще целый день.
- Джа… Ну посмотри на меня, - Колин кончиками пальцев развернул голову американца в свою сторону, - Я подумал, - Фаррелл вдохнул и резко выпалил, - Можно мне с тобой?
- Колин, - Лето привстал, - ты не можешь… как я это объясню группе, журналистам?
- К черту журналистов, к черту весь мир, я не могу без тебя… я не смогу без тебя два месяца, слышишь?
- Нет, Колин.
- Лето, мать твою, я тебя ненавижу, - Колин порывисто встал и, схватив лежащее на комоде полотенце, направился в душ.
- Фаррелл… - мурлыкающий голос заставил ирландца замереть.
Джаред медленно приблизился к ирландцу и, позволив простыне соскользнуть с бедер на пол, коснулся губами плеча Колина.
***
Джаред сидел в самолете и думал о предстоящих двух месяцах одиночества. На самом деле, он вполне мог взять Колина с собой. Фаррелл мог незаметно перемещаться по гостиницам тех же стран, в которых давала бы концерты группа Марсиан. И они могли бы видеться… не так часто, но…
Истинной причиной было совсем другое.
Джаред улыбнулся, вспомнив последнюю фразу Фаррелла, перед прощанием:
- И если Мэтт еще хоть раз позволит себе прикоснуться к любой части твоего тела, я его хоть в России достану и такое с ним сделаю, что у патологоанатома голова пойдет кругом!
Колин, если бы ты только знал… Сколько бы трупов уже красовались на первых страницах всех газетных изданий мира?
Он так паршиво вел себя в их последнюю перед отлетом ночь…
- Джаред, - шепот ударяющий в ухо, принадлежал никому иному, как Мэтту, - куда ты пропал почти на месяц? Я…
- Мэтт, нам надо поговорить, - Джаред давно готовился к этой речи. Он не колебался ни секунды при выборе, сложным было другое: как прервать личные отношения и при этом сохранить группу.
- Эй, что за заговоры в нашем стане? – к шепчущимся подлетел Шенн, пребывающий в прекрасном расположении духа. Он с мерзкой ухмылкой, на глазах у несчастной стюардессы, потушил сигарету о пластмассовую панель. – Это же личный самолет, в чем дело? – через плечо кинул он.
- Никаких заговоров! – Мэтт откинулся в кресле и продолжил, - Я вот думаю, что нам не стоит забывать о старых песнях, так увлекаясь новыми.
Глаза Джареда помрачнели, чувствуя подтекст в словах басиста, он пробормотал:
- Я не имею привычки ничего забывать.
- Ну прямо как слон, - хлопнул брат Джареда по плечу, - Все, ребята, не киснем, идем на посадку! – и Шенн, развалился на сидениях между одногруппниками.
***
Джа выждал, пока Шенн и Томо выйдут из гримерной, и подошел к Мэтту.
- Ну наконец-то, хоть пара секунд наедине, - Мэтт сделал движение навстречу Джареду, но натолкнулся на ладонь Лето, упершуюся в его грудь.
- Слушай, Мэтт… Мы с тобой люди взрослые. И в общем, ты должен понять… Так получилось… что…
Мэтт сощурил глаза, и понимающе ухмыльнулся:
- Я так и думал. В общем, ты пытаешься донести до меня мысль под названием «Проваливай, и не забудь достать свои трусы из под кровати»?
- Мэтт, я ценю…
- Да, перестань. Я все понял. Не переживай, на группе это никак не отразится.
Джаред облегченно вздохнул, и, улыбнувшись, произнес:
- Спасибо. Ты даже…
- Не надо прощальных речей, я не девчонка. Лучше подари мне последний поцелуй, уходящая из моей жизни сказка.
Джаред распахнул глаза и застыл: как только в его жизни появился Колин, ему была противна мысль о ком-то другом.
Мэтт, расценив молчание как знак согласия, рывком прильнул к губам Джа.
И тут как в кошмарном сне дверь распахнулась.
Джаред услышал крик: «сюрприз!!!», и до него вместе с мурашками и выступившим ледяным потом дошло, кому принадлежит голос, а потом он, кажется, потерял способность думать, от осознания, что его губы все еще остаются во власти губ Мэтта.
Отвратительно медленно, он повернул голову, и его расширившиеся от ужаса зрачки зафиксировали, привалившегося к косяку ирландца, на лице которого застыл шок.
Из руки Колина медленно выскользнула запечатанная бутылка вина и разлетелась десятками осколков, обдав багровыми каплями штаны Фаррелла.
Джаред моргнул, моргнул еще раз и не сразу осознал, что дверной проем пуст.
Лето кинулся к двери, упал, осколки стекла впились в ладони, кровь перемешивалась с вином, но Джаред не чувствовал боли. Все что он ощущал, это всепоглощающий страх от одной мысли, что он может потерять Колина.
Он несся сначала по коридорам, затем вылетел на улицу, практически ничего не соображая. Он врезался, кажется, в Шеннона, но не смог понять ни единого слова, лишь оттолкнул брата и бросился по безлюдному переулку в непонятном направлении.
Одному Богу известно, когда Джаред сообразил, что вот уже которой час бродит по совершенно незнакомым улицам, без всякой надежды встретить Колина. Ледяное осознание того, что концерт должен был начаться уже много часов назад, не затронуло никаких чувств Джареда. Даже совести. Казалось, внутри была только выжженная пустота.
- Колин…. Колин… что я наделал……
Джаред вздрогнул. «Где он сейчас может быть?»
Лето мотнул головой и подошел к первому попавшемуся магазинчику для туристов, в поисках карты города. Бары. Ему предстоит обойти все бары города.
***
Колин сидел на уступе скалы. Перед ним раскинулось безбрежное море, и он смотрел невидящим взглядом на красную дорожку заходящего солнца, прочертившую гладь воды.
Рядом стояли несколько бутылок виски, две из которых уже были пусты.
Фаррелл методично напивался весь вечер, вопреки своему обыкновению - не в баре. Ему хотелось побыть одному. Совсем одному. Одиночество, пожалуй, станет теперь его единственным спутником.
Джаред…
Губы касаются его шеи, горячие отпечатки поцелуев на ключице, на животе… Колин поморщился: память одарила сердце острой и горячей болью, словно туда вонзили тупую, раскаленную иглу… Он и не подозревал, что может настолько глубоко чувствовать любовь… настолько сильно боль.
Колин потянулся за рюкзаком и с видом отчаянного мазохиста достал плеер.
Спустя несколько секунд, ирландец подошел к краю пропасти в сопровождении голоса Джареда, раздающегося из наушников.
Это ведь он, этот проклятый американец, пристрастил Колина к музыке. На съемках Александра, они часто сидели рядом, бок о бок или спина к спине и слушали музыку…
Как все закончилось? Почему? Как Джаред мог так поступить? И почему… почему так больно?...
Неужели все это было ошибкой? Ошибкой?! Какой, к дьяволу, ошибкой мог быть почти год абсолютного счастья?! Фаррелл никогда не был так счастлив, и он руку мог дать на отсечение, что Джаред тоже.
Он отвлекся от своих размышлений, оттого что слова песни вдруг резанули его так сильно, что ему показалось, сейчас его муки прекратятся – он погибнет от разрыва сердца:
To buy the truth and sell a lie
The last mistake before you die
So don't forget to breathe tonight
Tonight's the last so say goodbye
Под протяжный, неумолимо прекрасный голос, кричащий в безысходность раз за разом все громче: «Goodbye», Колин покачнулся и глянул вниз. Одно движение вперед и все прекратится. Прекратится навсегда.
Но вместо рокового шага, он присел, свесив ноги в бездну.
Ирландец поежился под порывами ветра, и засунул руку в карман. Пальцы наткнулись на клочок бумаги.
Фаррелл достал его и с трудом разглядел корявый почерк, в сумраке вечера. Рукой Джареда было написано:
Встретимся ночью?
И ниже адрес отеля и номер.
Фаррелл вновь окунулся в воспоминания. Эта бумажка, оказалась в его руке на вечеринке в честь премьеры Александра. На выходе Джаред пожал руку Фарреллу, и вышел, унося за собой пряный запах одеколона, и эфемерное облако своего совершенства.
Колин только несколько минут спустя, сбросив с себя оцепенение, ощутил оставшуюся в ладони записку.
Стоит ли говорить, что ирландец сорвался с места и буквально долетел до указанного адреса.
И она лежала в его куртке до сих пор…
- Фа-а-а-арел, - протянул ирландец, обращаясь сам к себе, - до чего же ты опустился. Сидишь тут и готов выть на луну, давиться слезами… Докатился… докатился…
Колин совершил попытку подняться, но только сейчас понял что сильно пьян. Выпитая лошадиная доза алкоголя дала о себе знать: он почти не держался на ногах.
Ирландец поскользнулся и растянулся на камнях.
***
Темнота давно опустилась на город, а Джаред заходил в последний оставшийся бар.
Спустя несколько секунд он вышел, шатающейся походкой добрел до ближайшей скамьи. Порывы ледяного воздуха, доносимые с моря ветром, заставляли Джаред вздрагивать. А может, дело было совсем не в ветре.
Он сидел на скамье в свете тусклого фонаря, раздавленный, потерянный… Руки саднили порезы, оставленные осколками стекла, все тело ныло от бесконечности проделанного пути… Десятки… десятки баров… бесполезно пройденных…
Все…
В его голове устало копошилась лишь единственная мысль: немедленно сесть в самолет и мчаться к дому Фаррелла. Сидеть на ступеньках хоть целую вечность, пока он не придет и не даст шанс все объяснить…
Деньги… взял ли он с собой деньги…
Рука нащупала бумажник в кармане куртки, он раскрыл его. С яркой, летней фотографии на него смотрели две неприлично счастливые и улыбающиеся физиономии.
«Фаррелл и Лето» - прошептал Джаред, - «Вместе».
И тут его голова закружилась от неожиданного озарения.
Какой я идиот! Сотовый!!!
Он трясущимися руками достал мобильный и, еле попадая по кнопкам, набрал знакомый до боли телефон.
«Абонент временно недоступен»
***
Фаррелл пришел в себя от начинающегося дождя. Вокруг царила абсолютная тьма, можно было разобрать лишь неясные очертания уступа скалы. Колин сел и услышал хруст.
Грязно выругавшись, ирландец достал из заднего кармана раздавленный сотовый. Скорее всего, еще при падении телефон пришел в негодность, а теперь Колин его просто добил.
Фаррелл не без труда поднялся, подобрал рюкзак и двинулся в направлении шоссе.
Спустя несколько минут он сидел в салоне автобуса и отстраненно думал о том, что ему делать дальше. Ехать домой? Наверное домой… Завтра у него пробы на роль…
Одна мысль о работе, да и вообще о возможности жить дальше без… внушала отвращение.
Он задремал, а очнулся от голоса водителя вещающего о том, что следующая остановка – аэропорт.
Еще несколько минут, и Колин вместе с несколькими туристами вышел из тепла автобуса в мерзлую сырость улицы. Мелко подрагивая, он двинулся к залитому искусственным светом зданию.
***
Лето вышел из такси у аэропорта.
Сначала Джаред не в силах был поверить, когда увидел знакомую встрепанную шевелюру и узнал фигуру и эту походку… Он бросился было вдогонку, но через несколько шагов остановился, как вкопанный.
Скорее всего, сейчас он получит внушительный удар по челюсти, а потом очнется где-нибудь в больнице, когда Колин снова будет ненаходимо далеко.
Американец лихорадочно соображал, как ему поступить…
Он незаметно проследовал за Колином и, чувствуя себя непереносимо глупо, затаился за колонной, прислушиваясь к голосу Фаррелла.
- Билет в один конец… в…. – Джареда передернуло от совершенно безэмоционального голоса Колина, - в…Ирла… Нет, стойте. В Марокко.
- Через полчаса, вас устроит?
- Более чем…
Джареду показалось, что все это время он даже не дышал. Когда Колин направился в зал ожидания, Лето кинулся покупать билет… в один конец…
***
Колин наконец-то добрался до своего места в самолете. Он опустился в кресло и вставил в уши наушники. Несколько часов полета и он будет там, где его никто не найдет.
Что ж. Красивый финал карьеры: на пике славы исчез в никуда. Интересно, что придумают репортеры? Хотя нет, не интересно.
Он почувствовал прикосновение к своей руке и с негодованием открыл глаза:
- Вам что-нибудь нужно, - приторно улыбавшаяся стюардесса, сочувственно смотрела на промокшего и потрепанного Фаррелла.
- Нет, все прекрасно! – зло прошипел он.
- Пристегнитесь, пожалуйста, - улыбка не сошла с лица, но голос стал заметно холоднее.
- Чертовы… - Колин тяжело вздохнул и откинулся в кресле.
- … прошу привести кресла в вертикальное положение и приготовится к посадке.
Фаррелл потянулся и последовал инструкциям. Ну вот и все. Здравствуй солнце и пляжи, прощай цивилизация и вся прошлая жизнь.
Спускаясь по трапу, он щурился от слепящего солнца и думал о том, в каком банке снимет со счета все деньги. Это, конечно, следовало сделать не здесь – не стоит оставлять за собой следов… Но ладно, на первое время ему хватит и имеющихся наличных, дальше он что-нибудь придумает…
Он направился к ближайшему отелю, памятному ему по первому дню приезда на съемки Александра. Пробираясь сквозь суету снующей толпы и горячий, опаляющий воздух Марокко, до отеля он добрался окончательно разбитым.
Регистрация прошла поразительно быстро, и все еще плохо ощущающий реальность происходящего, Фаррелл поднялся в свой номер. Но он не успел шагнуть в желанный душ, как в дверь постучали.
- Я просил меня не беспокоить! – заорал взбешенный Фаррелл. Жгучий ком ненависти, задавленный до этого другими чувствами, вдруг развернулся во всей своей красе. Острая ненависть ко всему миру, и к этому стуку в частности затопила сознание. Единственно чего желал сейчас Колин, чтобы за дверью оказался парень – тогда можно будет набить ему морду.
Он резко распахнул дверь и устреми полыхающий яростью взор на постучавшего. Когда ему удалось сфокусироваться на лице, он отшатнулся от двери, окончательно уверившись в том, что сошел с ума.
- Дж… Джа….. ред, – прохрипел он. На большее он был не способен. Колин просто стоял и смотрел на бледное лицо Джа, синеватые круги под глазами, спутавшиеся волосы, и помятую одежду. Он заметил на рукавах темные пятна и, вздрогнув, разглядел порезы на руках американца. Колин снова устремил взгляд в глаза Лето.
Джаред смотрел в темно-карие, пропитанные растерянностью и непониманием глаза ирландца. И без слов рухнул на колени и прошептал:
- Прости меня.
Колин теперь уже в шоке, проследил траекторию падения Джареда и выпалил:
- Я ничего не хочу слышать.
***
-Я ничего не хочу слышать.
Джаред подумал, что умереть прямо здесь и прямо сейчас – лучший выход, а Фаррелл вдруг опустился рядом с ним и прошептал:
- Потому что люблю тебя, и никому тебя не отдам, проклятый садист…
Требовательные, горячие губы со вкусом никотина и ласковые, мускулистые руки, и трепет и осторожность, с которой к нему прикасаются дрожащие ладони, как будто касаются чего-то отчаянно хрупкого… Такое знакомое до каждого изгиба тело, и такие новые ощущения…
Пережитый кошмар обострял и в десятки раз усиливал ощущения от каждого прикосновения. Колин прижал к своим губам ладони американца, покрытых сеткой царапин, и Джа почувствовал себя бесконечно виноватым, ему хотелось во чтобы то ни стало объяснить… Но отчаянно-крепкий и глубокий поцелуй любимого, говорили лучше любых слов, что он прощен.
Ему казалось, что время остановилось. И самый легкий шелест чужого, сдавленного выдоха у его шеи заставляет его кожу покрыться мурашками. Они не торопились. Торопится теперь было некуда…
Джаред чувствует, что Колину нужно слишком много усилий, чтобы сдерживать себя, чтобы не сорвать с него одежду и не овладеть им сию же секунду… И он поддается чуть заметному движению Колина, опускаясь на ковер. Джаред, тяжело дыша, не сводит глаз с Фаррелла, который, словно забывшись, замирает и всматривается в его лицо.
И это шепот, нет стон, мольба... Лето изгибается навстречу ирландцу, и притягивает его к себе, чувствуя приятное тепло распаленного тела.
И не шевелясь больше, просто смотрит огромными синими глазами, полными чего-то невыносимо сладкого. Руки Колина, стягивают с него рубашку, ныряют под пояс, чтобы разжечь, чтобы вырвать из него болезненный стон, который проглотят настойчивые губы.
Фаррелл по-кошачьи изгибаясь соскальзывает по телу Лето вниз и застывает на уровне бедер американца.
У Джареда вырывается протяжный, так напоминающий крик раненого зверя, стон, прежде чем Колин осознает, что больше ничто не мешает ему вспомнить какова на вкус выступившая на головке подрагивающего члена капелька. Но он, словно желая помучить любимого, возвращается к губам, пересохшим, раскрытым…
При каждом вздохе Джаред ощущает огонь, которым они пропитаны, огонь, кипящий в крови у них обоих. Поцелуй длится бесконечно долго, пока они прижимаются друг к другу, с такой страстью словно стремятся стать одним целым. Фаррелл все еще одет, но грубая ткань еще больше распаляет, проваливающегося в бессознательное состояние Джареда. Он мог быть целовать его бесконечно. Фаррелл отрывается от губ и шепчет на ухо, что ему нужен он весь – Джаред Лето, каждая клетка его тела, каждый стон и капля его семени, все, что может дать ему это тело, от которого исходит дурманящий терпкий запах.
- Ты будешь... только…моим... да? – требовательно.
Слишком резкие ощущения и боль, как отголосок сильнейшего наслаждения, где-то там, где острые зубы касаются мягкости губ. И теснота приятно давит на грудь, в цепях яростных рук, сползающих вниз, куда-то к бедрам, к ягодицам.
Дрожащий голос, и нестерпимо дикое желание прижиматься к этому телу, чувствовать его вес и силу, испытывать его гибкость и железо мышц:
- Да… да… всегда… Ко-о-о-о-о-л-и-и-н…
Колин отстраняется, заставляя Джареда мучительно стонать, но лишь затем, чтобы сбросить свою одежду. И тут все расплывается перед взором американца и остается только ощущение языка, легонько касающегося розоватой, гладкой головки его члена...
Они словно огромные кошки, кувыркающиеся на траве. То один сверху, то другой. То…
Колин подхватывает тело партнера, ставшего за последние месяцы изнурительных турне, совсем легким, и впечатывает его в стену.
- О-оохх... - Фаррелл прижимает его к стене, жадно цепляется за бедра, и резко входит в него. И от дикой непристойности, от сладости ласки голова трещит, словно что-то взрывается внутри. И затылок стучит о шершавую поверхность обоев, когда он мотает головой, слепо впиваясь в раскрытые губы Колина.
Позвоночник Джареда сам угадывает нужный угол, выгибаясь в нужную дугу. Ему становится больно, так больно, что его глаза удивленно распахиваются – такой боли не было уже очень давно. Колину приходится силой удерживать его бедра, когда тело начинается сжиматься и биться под ним, инстинктивно защищаясь от непрекращающегося вторжения.
Его тело резко дергается, он почти садится, стараясь прислониться к стене, из горла развеется тягучий болезненный стон:
-Ааахмммм...- яркие вспышки перед глазами, боль уходит, острое наслаждение, горячие губы, срывающийся шепот, ритмичные движения…
Становясь почти грубым, Колин все сильнее и сильнее вжимает в стену изящное тело.
Фаррелл изливается очень глубоко внутри, в пульсирующем и продолжающем сжимать проходе, не пытаясь выйти сразу, пока член Джа, подрагивая на его ладони, выбрасывает прозрачную струю семени.
***
Джаред внимательно смотрел на ирландца, сквозь полусомкнутые ресницы. Они только что вышли из душа и упали на кровать.
- Колин…
- Джаред…
Молчание…
- Джа, у тебя тур по Европе…
- Помнишь, ты сказал: «К черту весь мир, я не могу без тебя…», - уголки губ Джа чуть заметно дрогнули, - Так вот.. Я полностью согласен.
Колин вопросительно вскинул брови.
- Знаешь что… Ты не садист… ты изверг и тиран! – Фаррелл толкнул в бок Джареда и расхохотался.
- Ну ты же сам сказал: «билет в один конец…»
- Два билета в один конец.
***
Шеннон, только что поговоривший по телефону с братом, с ухмылкой читал статью журнала с говорящим названием:
Таинственное исчезновение Колина Фаррелла и Джареда Лето.
Трагедия или долгожданный хеппи энд?
Трагедия или долгожданный хеппи энд?