Чаши весов. Шестая серия.

[ATG-and-others]

Название: «Чаши весов». Шестая серия.
Авторы: DeeLatener, Masudi
Жанр: PWP, angst, non-con
Тема: Античный ориджинал
Рейтинг: NC-21
Warnings: групповой секс, BDSM
В общих чертах: история-вирт, написанная на сообществе «Тайные мистерии ХХХкроликов»
Предыстория: Афины во власти тиранов. Люди победнее и разорившиеся борются за жизнь, и ради этого идут на многое.
Юноша Кирон после казни тиранами главы семьи и смерти от болезни родственников сталкивается на улице с торговцем мясом, Псиафом, который делает ему непристойное предложение. Юноша сперва оскорбляет торговца, унизившего его перед всеми, но в итоге решается принять приглашение.
Он отправляется в дом Псиафа.
Первая серия здесь
Вторая серия здесь
Третья серия здесь
Четвертая серия здесь
Пятая серия здесь

Предприятие с кораблем продвигалось. Клистарх рекомендовал отличного строителя.
Псиаф каждый день бывал на верфи, в северной части гавани, наблюдая как быстро возводится скелет его драгоценного судна и с нетерпением ожидая, когда же наконец начнется его обшивка. Корабелы уже подготовили отполированный кедр для бортов и сосновый сруб для мачты.
Частенько общался с ремесленниками и перекупщиками товаров. Договариваясь, хитро улыбался, торговался вдоволь, а в конце, хлопая другую сторону по плечу, произносил волшебную фразу: "Ничто не может быть прочнее, чем этот договор".

Все эти дни Псиаф приходил домой поздно. Спрашивал о Кироне, который давно, утомленный занятиями у Тимандра, спал; советовался с Амиклом по поводу цен на товары и работы по постройке судна и, тяжело вздыхая, ложился спать и забывался тяжелым сном уставшего за день человека.

Амикл был даже рад, что хозяин увлекся новым предприятием. В доме было тихо. Псиаф не напивался и не буянил, не калечил рабов. Он увлеченно рассказывал, как строится триера, как сегодня привезли крепкую сосну для передней мачты - малусы, а на судне будет два уровня весел, а не один, как обычно - для большей быстроходности, если придется убегать от проклятых финикийских пиратов, а сегодня предложили увеличить балки, чтобы корпус судна был более жестким, а заодно увеличить длину корабля, чтобы можно было погрузить больше товара.
Он сыпал морскими словечками, довольно фыркая. Амикл слушал, кивал, иногда, наблюдая за настроением хозяина, пытался дать советы.
Уже едва ли не засыпая за столом Псиаф слушал Амикла, рассказывающего о мальчишке, который здоров и всем доволен. При этом умалчивалась пара случаев, когда тот возвращался в синяках и отвечал холодно, что это все тренировки.
В остальное время Кирон сидел в саду и читал свитки из формальной библиотеки Псиафа. Спать ложился рано.
Они едва ли пересекались с "покровителем" всю последнюю неделю.
- Он спрашивал про тебя, хозяин. Я могу ошибаться, но, похоже, он соскучился, - произнес управляющий невозмутимым тоном. "А может, ему просто скучно", - добавил он про себя.
- Хм, скучает, - озадачился Псиаф, почесывая волосатую грудь, - ну надо же...
Но в глубине души он понимал, что и сам нет-нет да вспоминает мальчишку в течение всего до краев наполненного дня: "Что там у него, как он там". И бывало даже обидно, когда Амикл говорил, что Кирон спит. Возникали сомнения между желанием разбудить Кирона и посадить за стол, заставляя развлекать себя и какой-то теплой... тьфу ты, Фобос забери, да что с ним... заботой, что мальчишка и правда устал, и пусть лучше отдыхает.
И Псиаф уступал этому незнакомому чувству, которое неожиданно поселилось у него внутри, где-то глубоко, куда даже сам Псиаф заглядывал редко и нехотя.
Надо и правда постараться увидеть Кирона, а то как-то странно - взял себе игрушку, а сами живут отдельными жизнями: он занят делами, которые принесут ему еще больше денег, а "игрушка" - развлекается на своих тренировках.
Может, сводить мальчишку на верфь? Помнится, его отец как-то был связан с кораблестроением... Или с этой самой верфью? Псиаф не мог вспомнить. Заодно покажет Кирону большое дело, которым жутко гордился.
"Ну и мальчишку порадовать этим развлечением", - нехотя признался он себе и в таком стремлении.
Амикл отправился предупредить Кирона, что к Тимандру сегодня он не пойдет, Псиаф берет его с собой в Пирей.

С одной стороны Кирон сожалел, что пропустит ставшее самой важной частью его жизни занятие: у Тимандра он выкладывался целиком, чтобы заполнить все своё сознание сосредоточением на "станке" или пляшущем противнике. Но и на корабль посмотреть было интересно.

Быстро одевшись, Кирон вышел в сад.
Небрежным жестом убрав зеленую лозу, собравшуюся было запутаться в его волосах, он остановился на дорожке в саду, где должен был ждать Псиафа.

Торговец, грызя сочную грушу, вышагивал по тенистому коридору. Наконец он увидел Кирона, своего драгоценного Ганимеда, который, судя по всему, давно дожидался его. Псиаф неторопливо приблизился к нему.
- Здравствуй, мой мальчик, - он похлопал Кирона по спине, ощущая мышцы. Торговец сжал плечи юноши и с удовольствием рассмотрел его. - Тимандр знает свое дело.., - произнес он довольно.
- Ну, мой Ганимед, ты готов взглянуть на дело, которое так захватило старого пройдоху, что, не скрою, он думает о нем день и ночь? - он весело подмигнул Кирону.
Тот пытался сдержаться, но все же улыбнулся.
- Это должно быть нечто особенное, раз так увлекло тебя. Иметь корабль - это все равно, что стать полубогом...
Ему хотелось добавить, как он любит смотреть на море, и как мечтал побывать там. Ему хотелось сказать, что он рад этому утру и возможности пойти в Пирей. Что это будет самое дальнее его путешествие за последние несколько месяцев, когда он едва ли выходил из дома, чтобы дойти до Агоры, побыть там немного, почувствовать себя не таким одиноким, увидеть, что не один он столь жалок - и плестись обратно.
Но, конечно же, ничего такого он не сказал торговцу.
Псиаф благодушно потрепал его за подбородок.
- Да ты льстец... Полубог.., - насмешливо передразнил он юношу.
Но ему было приятна и улыбка Кирона и такое сравнение.
По пути в гавань муж оживленно рассказывал о ходе постройки корабля, какой он будет большой и вместительный. Немного рассказал о самом предприятии, о том, что пока он не решил, куда именно поплывет, но уже договорился со многими лицами, заинтересованными в торговле.
А еще надо будет набирать команду. Ох, тяжело это. Не хочется платить каким-нибудь бездельникам, которые и не работают толком, а лишь задарма едят чужой хлеб.
- Я даже начал понимать эти мудреные морские словечки, мой Ганимед, - размахивая руками, громко вещал Псиаф. - Глядишь, скоро стану заправским морским волком, - он весело рассмеялся своей шутке.
- Набрать команду... Это, наверное, самое сложное. Ведь людям необходимо доверять, иначе слишком рискованно отправляться в плавание.
Кирон неожиданно подумал о том, что будет с ним, если Псиаф уплывет на своем корабле один. От этого он даже замер и пришлось спешно догонять торговца, который воодушевленно говорил продолжая шагать.
Со Стены открывался вид на гавань и порт. Сейчас Пирей был практически пустым: корабли либо пустили на растопку, либо использовались по прямому назначению - для грабежа. А на верфи был только один - принадлежащий Псиафу.
На носу был изображен лазурью и сурьмой глаз, а на бортах - крылья сандалий Гермеса.
Кирон рассматривал судно с удовольствием. Он подошел и провел ладонью по дереву.
Рабы стали посматривать в его сторону, то и дело переводя взгляды на мужчину, шагающего следом, и обмениваясь ухмылками.
Псиаф такие вещи замечал сразу. Он не терпел ни праздного шатания, ни, тем более, ухмылок на рабских физиономиях.
- Что, - гневно заорал он надсмотрщику, - у них нет работы? Вылупились, как жертвенные бараны! Я мало тебе плачу, бездельник?
И направился дальше.
- Смотри, мальчик мой... Красавец, да? - Псиаф подпер руками бока и расхохотался, рассматривая корабль. - Эх, скажу тебе честно, в детстве я мечтал быть пиратом. Скользить по волнам, стоя на носу корабля... - даже прищурился довольно.
Да, хорошо, что он все-таки решился на это предприятие.
- Так ты будешь пиратом или торговцем? - с хитрецой в глазах спросил Кирон. - Корабль очень красивый. Ты сможешь столько увидеть, может быть даже Персию! Я слышал о ней столько удивительного!
На последних нотках в голосе Кирона все же засквозило отчаянием.
Мысль о том, что оставь его Псиаф - и он пропал, все сильнее стучалась в двери сознания.
Кирон одернул себя, заставив лицо застыть в маску.
"Прекрати, - шипел он на себя мысленно. - Совсем недавно ты молил этого человека отпустить тебя на свободу, чтобы умереть! Он унижал тебя, лучше бы прикончил! А теперь ты хочешь с ним? На этом корабле? Прав Теллий - шлюха... продался за... крошечное счастье"...

Псиаф немного удивленно взглянул на Кирона, уловив надрывные нотки в голосе.
"Боится оставаться один, что ли? Или просто тянет в странствия?"
- Не бойся, мой мальчик, ты останешься на попечении Амикла. Будешь продолжать посещать занятия у Тимандра, жить в доме. Ничего не изменится, - он успокаивающе приобнял Кирона за плечи.
А сам задумался.
"Хм, может, стоит взять мальчишку с собой".
Гермес знает, что может произойти в его отсутствие. А Псиаф всегда любил контролировать ситуацию.
Да и, если честно, торговцу самому понравилась эта идея - чтобы Кирон сопровождал его. Все-таки Псиаф уже стал привыкать к нему, как к части его жизни и с нескрываемым удовольствием делился своими мыслями и желаниями.
Ему все больше и больше нравилось такое вот общение; возможность просто стоять и обсуждать все, что угодно, пусть даже незначительное, а не взявшись за плетку и задыхаясь от злости лупить непокорное тело, корчащееся в ногах.
Хм, наверное, он и правда стал сентиментальным дураком...
И зачем брать мальчишку с собой... Мало ли, что может случиться в этом путешествии...
"А что может случиться в твое отсутствие?" - нашептывал голос вечной подозрительности.
Посмотрим.

- Псиаф... - юноша стоял, прижав ладони к бедрам. - Я пойду? Может, еще успею к Тимандру..?
Псиаф покачал головой, рассматривая обшивку корабля. Надо еще раз проверить смету...
- А? Что? - повернулся он на голос Кирона. - А... Иди, конечно. Скиф ждет тебя.
Торговец поискал глазами строителя корабля. Надо узнать, долго ли еще будет длиться эта стройка...

В гимнасии было тихо, лишь вода плескалась в бассейне палестры.
Кирон прошел туда и увидел плечи и мокрую голову, чуть склоненную, словно в дремоте. Купающийся юноша обернулся.
- Аа, чего явился? Мы уже закончили, - Теллий развернулся в воде и, подняв себя на руках на бортик, выбрался из бассейна.
- Я немного попрактикуюсь, думаю, Тимандр не будет против.
Теллий неизменно презрительно осмотрел пришедшего.
- Давай вместе попрактикуемся, подстилка, я тебя поучу.
Кирон вздернул подбородок, но заставил себя смолчать, вспомнив Псиафа. И сам на себя разозлился. «Сколько можно..!»
Сын Аристонима взял копис.
- Нет, не так, - Теллий схватил его и одним махом уложил на пол, выбив дыхание от неожиданности.
Крепкие пальцы заломили руку за спину, дыхание обожгло щеку.
- Видишь, как тебе далеко до меня, до каждого из нас? Ты позоришь Тимандра, достойнейшего. Убирайся. Ты, жалкая попрошайка, выклянчил себе дар от Псиафа, раздвигая перед ним ноги. Как ты смеешь быть здесь! Кто ты – и кто мы.
Превозмогая боль, Кирон смог вывернуться только благодаря тому, что руки Теллия, да и сам он, были скользкими от воды.
Он вскочил на ноги.
- Тимандр сам скажет мне это – или никто иной.
Юноша прыгнул вперед и ударил Теллия в челюсть. Кулак прошел по скользящей, но костяшки ободрали кожу.
- Потаскуха, - процедил Теллий и впечатал кулак юноше в живот.
Кирон захрипел, отшатнулся назад и бросился вперед, хватая противника за бедра, пытаясь повалить. Они оба поскользнулись на мокром мозаичном полу и ударились.
- Ты, может, влюбился в Псиафа? – усмехнулся Кирон разбитыми губами. – Потому и ненавидишь меня?
Теллий распахнул глаза, поднялся, схватил Кирона за волосы, но тот ударил по щиколотке противника ногой, и от боли горделивый аристократ свалился в бассейн, увлекая за собой ненавистного мальчишку.
Там Теллий, не дав издать и звука, навалился и утопил глубоко под воду.
Он держал Кирона до тех пор, пока слуги не опомнились и не вытащили обоих, увещевая одуматься.

Кирон вернулся, когда солнце только-только позолотило колонны Посейдона, отправляясь в море. Он был в синяках, ужасно недовольный собой.
Скиф молчал всю дорогу, сопровождая «юного господина», а в доме поспешил доложить Амиклу, что, возможно, Клистарх или Полидект скоро нагрянут.
Амикл досадливо плюнул, выслушав Скифа. Он долго сидел в саду, раздумывая, что делать.
С одной стороны, это было делом господ, пусть сами разбираются.
С другой стороны, зная Клистарха, можно было не сомневаться, что мальчишку ждет наказание.
А если нет?
Псиаф не любил, когда ему указывали.
И что тогда?

Вечером усталый, но довольный Псиаф переступил порог собственного дома. Амикл осторожно сообщил ему о произошедшем в палестре.
- Чего? Подрался с Теллием? - Торговец подумал немного, прикрыв рот широкой пятерней. - А... Подумаешь, подрались юнцы. Хотя, конечно... - он почесал затылок.
"Сейчас Полидект припрется обязательно, будет верещать, дескать, его любимого сыночка обидели..."
"Что у них там произошло, в конце концов? Надо бы узнать".
Он встал и направился к Кирону...
Но дойти так и не успел. Полидект вошел в его дом и решительно шатался по коридору на встречу.
- Псиаф! - возмущенно начал он. - Мне тут Зевксис рассказал кое о чем. От мальца своего я ответа не дождался, может, ты объяснишь, с чего твой полез в драку?! Как у него наглости хватило?! Ты давно не напоминал ему его место! Видишь, что происходит, когда спускаешь их с поводка! Уже руку господам кусает! Проучи его, друг мой, и я хочу присутствовать, дабы мои отцовские чувства были отомщены!
Псиаф побагровел. Мало того, что он, вместо того, чтобы ужинать, потягивая вино, вынужден идти за объяснениями к Кирону, так еще и Полидект начинает указывать ему что делать.
- О Боги, да что происходит!!! - разорался Псиаф в ответ. - Кто-нибудь может мне объяснить?
Сначала мой управляющий начинает рассказывать о "проблемах", как будто сам не может решить что делать. Потом появляешься ты и указываешь в моем собственном доме, как мне поступать.
Что такого произошло, в конце концов?! Ты сам бы попытался выяснить у своего сына! Нет, ты прибежал ко мне, и требуешь наказать, не зная толком, что случилось?! А как же афинская справедливость? Или ты захотел отведать гнева Девы?!
Полидект аж присел и долго молчал.
- Я думал, - произнес он наконец, - что ты ставишь свою честь выше своей похоти. Смотрю, эта маленькая тварь взяла над тобой верх, превратив тебя в истукана, словно Горгона. Я пришел к тебе за справедливостью, а получил твой гнев. Остынь, и, быть может, поговорим потом.
Брат Клистарха направился прочь.
Псиаф посмотрел вслед удаляющемся Полидекту, облокотившись о разукрашенную стену, и плюнул под ноги.
Вечер был испорчен безнадежно.
Полидект прав. Псиаф даже не выслушал толком друга. Надо было просто угостить Полидекта хорошим вином, поговорить, и брат Клистарха успокоился бы.
Вместо этого Псиаф его обидел. И действительно, получается, ради своей игрушки.
А завтра, быть может, сам Клистарх нарисуется. И начнет своим скрипучим голосом учить торговца, как воспитывать мальчишек для утех.
Псиаф опять закипел гневом.
Теллий, конечно, не медок. Но и упрямство Кирона мясник успел познать.
Так что не известно, кто зачинщик в этой свалке. Псиаф сорвался с места, бросившись по коридору, отпихивая руками встречных рабов.
Он ворвался к Кирону с воплями:
- Что? Что произошло в гимнасии? Или тебя стоит держать под замком, в подвале, и не выпускать в приличное общество?!
Кирон поднялся с подоконника, сидя на котором разглядывал свиток с описанием борцовских приемов, данный на время Тимандром. Он положил свиток на мрамор и тот с шуршанием скользнул вниз.
В свете ламп Псиаф разглядел темное пятно на губе и синяк на предплечье.
Юноша недолго помолчал, а затем произнес, попытавшись выдавить непринужденную улыбку.
- Теллию не нравится мое присутствие в гимнасии Тимандра, он открыто заявил об этом. Он счел, что я - недостоин учиться у такого великого воина. В итоге мы решили проверить его слова. Вышло довольно успешно.
Псиаф подпер руками бока, разглядывая Кирона.
"Ясно, - подумал он. - Все ясно. Теллий опять решил показать, кто хозяин в Афинах. Ну а мой упрямец, конечно же, показал свои зубки. В очередной раз".
Он взял за подбородок юношу, внимательно рассматривая кровоподтеки, с неудовольствием хмурясь.
- Хорошо он поработал над тобой, - буркнул торговец. - Так для кого успешно вышла эта глупая потасовка? Для тебя или для Теллия?
Кирон не отдернул лица и позволил держать себя за подбородок. Его глаза блеснули.
- Теллий победил, конечно. Но я ведь учусь совсем недавно, это вопрос времени. По методике Тимандра, если я буду продолжать, то рано или поздно окажусь с ним в паре. Подожди, я покажу..!
Кирон подобрал свиток с пола.
- Он применил захват и подсечку, вот этот рисунок, под колено. Я должен был ответить вот так, попытаться либо удержать его ногу, либо быстро сместиться вправо, а потом... - юноша замолчал и посмотрел на торговца.
Псиаф покачал головой, посмотрев на рисунок. Он относительно успокоился, и начинал злиться уже на Полидекта, который устроил скандал в его доме, не разобравшись... Можно было помягче, что ли...
- Знаешь, мой дорогой, - он присел на ложе и поманил рукой Кирона, - похвально, что деньги не пропадают даром. Но держи, мой мальчик, ухо востро. Теллий принадлежит к влиятельной семье Афин. А я воплей его отца постоянно терпеть не буду.
Будь умнее, - он потрепал волосы Кирона. - Арес уступил Афине, не потому, что она была сильнее, а потому - что умнее.
Про себя подумал: "Да, конечно, чуется мне, что эта не последняя твоя стычка с Теллием. Вот жеребенок".
Кирон от души рассмеялся над сравнением Псиафа.

А на утро Полидект вновь явился к Псиафу, в его лавку, пьяный и основательно расстроенный, волоча за собой полуиспитую амфору.
- Псиаф, ты извини за вчерашнее. Эта молодежь вконец меня умотала. Мой прознал, что я ходил к тебе, и разбушевался так, что я не знал, куда от него деться. Я и подумать не мог, что он знает такие слова, какие мы в порту только и встречаем да в казармах. "Позоришь меня, говорит. Этот сопляк решит, что я жаловался!" И слугу потребовал своего запороть до смерти. Может, сам и занялся... Позоришь..! Я, отец родной, его позорю!..
И муж пьяно разрыдался, прихлебывая из амфоры и икая.
Псиаф приобнял друга, усаживая на скамью.
Полидект был отходчив. Наверное, это был самый простой и понятный человек рода Агинидов.
Значит, утих этот глупый скандал, значит, хитрить перед Клистархом, в случае чего, не будет нужно...
Хотя, наверное, Клистарх и не стал бы усиленно заниматься этим делом. Отпустил одну из своих язвительных шуток - и только.
- Дети, дети... - проворчал Псиаф, чувствуя пьяный дух от брата Клистарха.
- Знаешь, я и сам плохо понял, что там случилось, - слукавил он, похлопывая по спине друга. - Так пусть молодежь сама разбирается между собой, не стоит нам ссорится из-за вспыльчивой юности. Вспомним себя, - он издал густой смешок, - мы же... - он подмигнул. - Мне передали амфору отличного хиосского вина. Пойдем, мой друг. Выпьем за нашу крепкую дружбу.
Он был рад, что старина Полидект отошел, и не пришлось хитрить, вызывая обиженного друга на примирение.
С Кироном они тоже хорошо поговорили вчера вечером, сидя за долгожданным ужином. Кирону намазывали ушибы какой-то пахучей мазью, а Псиаф разглядывал его из-за бронзового бока килика и заметил, что у мальчика мало что осталось от того надменного щенка, от которого торговца просто выворачивало наизнанку от злости и хотелось выбить все зубы.
"А может, это ты сам начинаешь менять свое отношение к нему?" - шептал его собственный даймон.

Расчувствовавшийся Полидлект висел на Псиафе, "единственном, кто понимает его и заботится".
- Ты - мой лучший друг, Псиаф. Даже брата приходится сторониться... А теперь еще и сына!.. Я должен проучить его за неуважение, но в итоге сам первым пойду мириться... Как всегда! Мне так нужно развеяться, дружище! Пойдем вечером к Эфмании? У нее много новеньких, я слышал. Время такое... Всё больше невинности продается за ломоть хлеба...
Псиаф, улыбаясь, почесал затылок и разлил густое вино.
Действительно, давненько он не заглядывал к старой Эфмании. Та всегда умела удивить своих лучших клиентов.
Наверное, Полидект действительно прав, и стоит посетить эту ворчливую каргу.
"А для чего тогда ты взял к себе Кирона?" - спросил он сам себя.
Одно другому не мешает. Тем более что они идут повеселится приятельской компанией.
А Кирона он, наверное, больше представлять своим друзьям не будет, - ревниво пронеслось в голове.

Кирон, пройдя меж лишенных вычурности колонн школы, мельком осмотрел палестру, заметил Теллия, забавляющегося у "станка" и отвернулся, направляясь к своему напарнику. Тот уже обмотал кисти полосками ткани и тренировал костяшки ударами о дерево.
Неожиданно для Кирона Теллий догнал его и дернул за плечо.
Юноша обернулся, готовый к новому испытанию на прочность.
- Если ты думаешь, что я пожаловался отцу, то ошибаешься, - буркнул аристократ.
- Мне нет до этого дела, - безразличным тоном ответил Кирон.
- А мне кажется, есть, - сузил глаза сын Полидекта. - Ты старательно строишь из себя "славного мальчика", но я знаю, какой ты на самом деле. Ты хочешь охмурить Псиафа, заполучить его и его богатство. Но это не так просто, подстилка. Псиаф очень умный и расчетливый человек. Так что лучше тебе забыть о своих планах.
Кирон насмешливо посмотрел на Теллия, снизу вверх.
- Не ревнуй, Теллий. Скоро Псиаф отправиться в путешествие на своем корабле. И, вероятно, мы оба его не скоро увидим.
Юноша удивленно посмотрел на Кирона.
- Уплывает?.. Я ничего об этом не слышал. Отец... Наверняка знал, старый паскудник.
Теллий дернул головой и продолжил.
- И что же? Ты, конечно, думаешь, он возьмет тебя с собой?
Кирон не успел договорить. Появился Тимандр и отругал юношей за безделье.
- Горячая парочка! - раздался чей-то выкрик, а затем смех.
Теллий зыркнул в сторону, звуки стихли, а затем безнадежно развел руками, посмотрев на Кирона. В Афинах не утаишь ничего, всё всем известно через считанные мгновения. Афины - это губка, впитывающая сплетни, пороки - всю грязь, что проползает мимо.
- Теллий, - повторил Тимандр, - занятия ждут тебя. И тебя, Кирон.
И переводя твердый взгляд с одного юноши на другого, чуть нахмурив брови, он жестко произнес:
- Я не потерплю в своей школе бессмысленных драк. Только на учебном поле. Ясно?
Теллий кивнул, бросил прощальный многообещающий взгляд на Кирона и нарочно медленно направился в противоположную сторону, к учебным брусьям.
Его страшно злил этот паренек. Почему - он и сам не мог объяснить. Наверное, сам Теллий, окажись в его, кироновой, шкуре от стыда бы сгорел, а этот нет, держится как ни в чем ни бывало...


В доме Эфмании ярко горели лампы, но было тише, чем в прежние времена. Сейчас дела обстояли неважно даже у старой сводни и торговки удовольствиями: в городе было много больше тех, кто готов продать, нежели тех, кто мог купить.
А потому она была счастлива видеть Полидекта и Псиафа и буквально порхала вокруг них, тыча узловатым пальцем в ежащихся от прохладцы в доме юношей и девушек.
- До чего приятно встретить бедной женщине таких высокочтимых граждан. Всё для вас этим вечером! Народу совсем не много, огромный выбор и почти все комнаты свободны! И со скеной свободна и со статуей Зевса, и с лозами олисбов..! Можете пойти вместе, всё что вы хотите!
Полидект, конечно же, сразу вцепился в предложенный килик и, шумно потягивая его, довольно бухнулся на удлиненное ложе, инкрустированное ливийским кедром.
Псиаф присел на мягкий бафрос, рассматривая предложенный "товар". Все еще свежие смущенные лица - вот еще совсем молоденький юноша, а этот, с ясными голубыми глазами, тоже неплох... Белокожая девушка с маленькими грудками... А рядом, похоже, сирийка - прекраснозадая...
Сводня присела рядом, укрыв смуглые сморщенные плечи синим гиматием, и протягивая вино гостю.
- Плохие времена, Эфмания? - торговец кивнул, принимая дар Диониса. - Афины уже не те, что были раньше...
Женщина сокрушенно покачала головой.
- Да, ты прав, Псиаф. Мои доходы упали, одна надежда на старых друзей, понимающих толк в удовольствии.
- Ну, надеюсь, сегодняшний вечер порадует тебя, - Псиаф подмигнул раскрасневшемуся Полидекту, который уже тянул на ложе невысокую светловолосую девушку, по виду откуда-то с севера.
- Ну так, чем ты порадуешь нас сегодня? - хохотнул Псиаф.
Эфмания посмотрела на сопящего Полидекта, который уже сам нашел себе развлечение, подмигнула Псиафу и поманила следом за собой. Заодно она резким жестом призвала красивого бледнокожего юношу с волосами цвета воронова крыла и темными большими глазами.
Он немного испуганно посмотрел на Псиафа, а затем, после злобного взгляда старухи, взял того за руку и ломано улыбнулся.
Старуха провела их по лестнице на второй этаж. Юноша шел перед торговцем, хламида не прикрывали ни красивых бедер, ни крепких ягодиц. Эфмания следила за своим товаром. Юноша был чист, его кожа хранила приятный ненавязчивый запах.
Комната, большая, ярко освещенная. В центре - статуя Зевса с искусно вырезанным мраморным фаллосом, торчащим вверх. Перед ним - широкая удобная скамейка. На нее можно встать ногами и останется место для двух зрителей, имеющих возможность присесть и рассмотреть всё снизу-вверх.
Эфмания зажгла благовония с Крита и исчезла, послав на прощание воздушный поцелуй Псиафу.
Юноша стоял совсем близко, чуть подрагивал. Он явно был не слишком опытен - старуха всегда знала предпочтения клиентов.
Он подошел к Псиафу, опустив раскрасневшееся бледное лицо в ожидании приказов хозяина на этот вечер.
Псиаф хмыкнул, рассматривая статую Зевса и отполированный фаллос владыки: "Вот, старая развратница, знает всегда, чем угодить".
Псиаф бесцеремонно похлопал юношу по щеке, пристально рассматривая его... Нездешний, явно нездешний. Кажется, с Запада, из далекой страны Этрурии, кажется, так ее называли колонисты, расположившиеся на италийском побережье, размышлял Псиаф. Наверное, жертва пиратов. А может, продался за долги. Свои или семейные.
"Кирон лучше, - неожиданно пронеслось в голове у Псиафа. - Тьфу ты... Зачем приперся сюда, старый болван, о мальчишке вспоминать?
- Ну что стоишь, как будто в первый раз, - торговец присел на скамейку, - или мне тебя учить?
Юноша стянул хламиду, немного подержал ее в руках, затем выпустил, и ткань скользнула на скамейку, а затем на пол. Темноглазый изогнулся совсем близко от Псиафа. Глядя почтенному мужу в глаза юноша охватил ладонью фаллос бога и заскользил по нему ладонью, словно лаская настоящий орган. При этом италиец издавал низкие стоны, заставляющие промежность тяжелеть.
Затем юноша облизнул мраморный фаллос, пощекотал головку игривым языком, а в следующее мгновение заглотил. Темные глаза закрылись, раздались причмокивания. При этом юноша едва не обвился вокруг колен Зевса, потираясь о него, изображая пламенную страсть. Его тонкая загорелая лодыжка двигалась совсем рядом с Псиафом, и тот видел изогнутую поясницу и заманчивые полушария юноши, даже ощущал его будоражащий плотский запах.
Псиаф провел ладонью по лодыжке, поднимаясь выше к бедрам. Кожа была на ощупь мягкая и теплая. Эфмания всегда берегла свой товар и старалась следить за его состоянием.
Псиаф сильно сжал ладонью ягодицу, оставляя белые пятна от пальцев. Голова юноши ритмично двигалась, смачивая мраморный фаллос слюной. Псиаф посмотрел еще немного на мокрые губы, сжимающие белый искусственный отросток.
"Ясно, он уже хорошо знает свое дело, посмотрим, что он умеет еще..." - довольно подумал Псиаф, скидывая одежду. Он взял огромный кожаный олисб, который предусмотрительно был оставлен рядом со статуей, и встал позади юноши.
Торговец брызнул немного вина на вздрагивающие ягодицы, и темная струйка потекла по ногам, скапливаясь лужицей на прохладной полу.
Он провел пальцами по промежности, чувствуя ее притягательную теплоту.
Резко вошел двумя пальцами и грубо покрутил ими внутри паренька, придерживая его за острое плечо.
- А ты продолжай, продолжай услаждать Отца-Дарователя жизни, - приказал он, почувствовав напряжение юноши рукой, - и расслабь задницу. Не в первый же раз.
Парнишка был еще не растянут.
"Это хорошо, кому понравится болтать своим орудием в широченной дырке. Но все-таки немного тебя растянем, не лишать же себя такого удовольствия", - хмыкнул громко Псиаф и, приставив твердое орудие, протолкнул его и резко задвигал рукой, с удовольствием наблюдая как темный олисб входит в юношу. Он то вытаскивал его полностью, то вталкивал обратно, погружая на всю длину.
Этолиец прогнулся сильнее. Было заметно, что принять толстый олисб практически без смазки ему трудно, дыхание срывалось на тихие постанывания, но он терпел. Вскоре раб Эрота едва мог дышать, сморщившись и превозмогая боль. Чтобы скрыть это от клиента, он прижался щекой к фаллосу Зевса, выпустив его изо рта, отвернувшись от Псиафа. Его бедра двигались навстречу олисбу, когда тот проникал в самую его глубь, и отстранялись, позволяя выскользнуть почти до конца. Так его учили.
От вида терзаний розовой плоти Псиаф пришел в неимоверное возбуждение. Темно-коричневый олисб, двигающийся между упругих ягодиц по желанию руки торговца и тихие стоны юноши, - Псиаф почувствовал, как его толстый фаллос стоит торчком, готовый заменить кожаное изделий искусных милетцев.
Покорность всегда привлекала Псиафа.
- Тебе нравится? - тяжело дыша, спросил он.
Юноша, превозмогая боль, кивнул головой.
Псиаф заработал рукой активнее, толкая своим живым фаллосом во вздрагивающее бедро юноши.
Но тут в комнату ввалился Полидект, обдавая все вокруг винным духом, обнимая за шею какого-то смуглого юнца с шаловливыми черными глазами которого Псиаф видел ранее мельком в зале.
- Ааааа! А мой друг уже вовсю развлекается!
- Еще бы, ему ведь достался наш умелец Филист! - рассмеялся юноша, перемещая ладонь Полидекта на свою ягодицу и поглаживая ей себя. - Он многое может, правда, малыш?!
Этолиец немного выпрямился и посмотрел назад, где фаллос Псиафа тыкался в его ногу.
- Моему господину нужна помощь?.. - мягко произнес он сладким голосом.
- Полидект, идем к ним, - зашептал второй мальчик. - Всё за ту же цену. Не представляешь, как я хочу вас обоих.
С этими словами юноша подошел к Псиафу - оставленный без присмотра Полидект едва не упал, но зашатался следом.
Смуглокожий наклонился и поцеловал торговца, шаля в его рте своим языком. Настигнув "добычу", Полидект обвил бедра юноши руками и принялся лапать, то и дело прихватывая полувозбужденный небольшой фаллос.
А Филист прижался к Псиафу сзади, мурча ему в ухо, гладя руками бока, забираясь под хитон, игриво пощипывая. Его горячие губы и влажный язык касались плеч мясника. Разведенные в стороны ноги присевшего юноши оказались по обе стороны от бедер Псиафа.
Тот запустил в волосы похотливого наглеца толстые пальцы, наслаждаясь работой рта.
Эфмания умела обучить своих подопечных на славу.
Полидект ворча, ласкал сам себя. Его гиматий упал, обнажая кожу, умащенную маслом. Брат фесмофета сжал в руке свой длинный красный фаллос, немного потер по нему нетерпеливыми движениями, и вошел одним глубоким движением в товар, приобретенный на этот вечер.
- Ох, мой друг, - возвестил он громко, - как Гилос принимает меня. Какие у него горячие врата!
- Надеюсь, мой господин Псиаф - сладко выдохнул тот, глядя в глаза торговцу и сильно прогибаясь, чтобы клиенту было удобнее, - тоже попробует и оценит мои способности.
Псиаф хмыкнул, но был тут же отвлечен ласками Филиста.
Гибкий юноша забрался на колени торговца, ерзая ягодицами, усаживаясь поудобнее. Фаллос мужа оказался прижат к его расщелине и слегка подрагивал. Филист высунул язык и медленно облизал губы Псиафа, переводя игру в глубокий поцелуй. Он справился еще лучше, чем Гилас. Пальцы разминали торговцу плечи и спину, а ноги терли поясницу. Юноша начал тихонько поскуливать, словно едва терпел. Одним движением он скользнул на пол с колен хозяина и погрузил фаллос мужчины в рот целиком. Несколько умелых движений глоткой, и он выпустил инструмент, развернулся и потерся о головку разведенными его собственными руками ягодицами.
Гилас протянул руку и прихватил поднявшийся фаллос невольного напарника.
- Не вздумай спустить, дурак, тебе еще долго работать, - ухмыльнулся он, но тут же его лицо исказилось. Он протяжно охнул и поддал бедрами назад, встречаясь с Полидектом и принимая весь его дар. Пара тяжелых яиц шлепнула его по заду. Гилас расставил ноги пошире, ему тяжело было стоять, и он положил одну руку на плечо Филиста.
Псиаф обхватил пятерней бедро и насадил на ствол своего мальчика, который был уже разработан олисбом. Филист немного поиграл мускулами, чтобы хозяину было теснее в проходе.
- Ох, хорошо... А теперь, давай, поработай ртом, - глухо сказал Псиаф, наклоняя голову Филиста к вставшему члену напарника. - У тебя это хорошо получается.
Гилас с заблестевшими глазами, только немного подвинулся вперед, насколько ему позволяли толчки Полидекта, и сам насадил готовно открытый рот новенького Филиста на свой вставший фаллос.
- Эй, мой друг, смотри, так вот как они развлекаются, когда у них нет клиентов, - сострил раскрасневшийся Полидект, наблюдая из-за вздрагивающего бедра Гиласа, как умело обрабатывает Филист языком и губами головку своего "друга".
Он шлепнул смуглокожего мальчишку по ягодице. Тот лишь еще больше прогнулся в пояснице и улыбнулся через плечо, облизываясь.
- Вот развратный мальчишка попался, - радостно сказал Полидект, подмигивая торговцу.
Гилас, сладострастно постанывая, положил руки на плечи Филиста, наблюдая как Псиаф встав на одно колено, вталкивал свой толстый фаллос между его ягодиц.
- Какой красавец, - прохрипел сквозь толчки Гилас. - Я его тоже хочу..!
И сорвался на отчаянные вскрики, кончая в рот Филисту. Полидект кончил следом, стеная и сотрясаясь. Горячий проход его мальчика сжимал весь фаллос своими стенками так, что устоять было невозможно.
Затем пожилой пьяница сполз на пол, подтягивая к себе любовника.
- Пососи мне, мальчик, - просипел он, и слуга Эрота принялся выполнять поручение.
Раскрытые ягодицы юноши со стекающей по внутренней стороне бедер его собственной и клиента спермой оказались во всей красе перед второй совокупляющейся парочкой.
Филист задрожал от этого зрелища, но, как Гилас до того, прихватил свой фаллос у основания и сжал. Его бедра поднялись повыше и с силой опустились на фаллос Псиафа. Жесткие волосы в паху мужчины щекотали его мошонку. Огромный распухший член дразнил своими тычками кишки, попадая каждый раз в сладкую цель, заставляя жмурится и громко выдыхать.
- Ты... такой сильный... мф... так глубоко..! - выдыхал Филист, извиваясь, желая всё сильнее ощущать своего любовника. - Такого умелого... еще ни разу... не... ах..!
Он зажмурился, двигаясь все быстрее. Его стоящий торчком фаллос подпрыгивал, вторя движениям бедер. Воздух стал плотным, казалось, он - словно губы Гиласа - ласкает готовую взорваться плоть.
Красный и мокрый от пота Псиаф хмыкнул, глядя на блестящую раскрытую промежность Гиласа, схватывая у основания свой напрягшийся фаллос, и шлепнул Филиста ягодице, приказывая остановится.
- Друг, я еще твоего не пробовал, - прохрипел он Полидекту, - а ты моего. Мой неплохо сосет.
Филист разочарованно снялся с фаллоса Псиафа. Он вытер подбородок, по которому все еще текла сперма Гиласа, и перешел к Полидекту, довольно сопящему и потрясающему своим членом, улыбнулся пьянице и погрузил в рот его фаллос.
Гилас, уступив место "другу", подскочил к Псиафу, с охотой становясь на колени.
- Ооо, хозяин, такой красавец, - произнес он, охватывая кистью мокрый отросток Псиафа, и поиграл губами с головкой, облизнул ее, немного втянув в себя.
- Давай на спину и обработай твоего дружка снизу, - приказал Псиаф.
Полидект, довольно хохотнув, перевернулся на бок, направляя сосущего Филиста.
Гилас откинулся на спину, широко разведя ноги, развратно и призывно глядя на Псиафа, подтянулся ближе к бедрам Филиста.
- Давай, новенький, я и у тебя пососу, - нетерпеливо сказал он, - хоть научу тебя, как правильно доставлять наслаждение мужам, - и, искусно втянув в себя член Филиста, заработал ртом и языком, вызвав сдавленный стон у этолийца.
Псиаф, держа парня за лодыжки и чуть притянув к себе за бока, вошел в Гиласа. Тот искусно работал мышцами, заставляя Псиафа постанывать и громко охать от удовольствия.
То и дело Гилас отрывался от напарника.
- Какой ты горячий... огромный... я такого никогда не пробовал!.. - задыхался юноша, шепча Псиафу и оставляя красные полосы на коже Филиста.
Возбудившись основательно, Полидект подмял мальчишку под себя, взобрался на него сверху и принялся часто, по-собачьи, вколачивать в его задницу член. Этолиец едва успевал глотнуть воздуха, все его тело сотрясалось от мощных ударов. Боль то и дело напоминала о себя в растертом двумя клиентами проходе. Полидект был более груб и заботился лишь о собственном вызывающем острое наслаждение быстром ритме. Филисту казалось, что его имеет тяжелый костлявый кобель.
Губы Гиласа чуть облегчали участь, но юноша отрывался все чаще, умоляя Псиафа "глубже" и "сильнее".
- Пожалуйста... - стонал темноглазый развратник. - Я хочу вас обоих, одновременно!
Полидект хмыкнул от этого заявления.
- Мы же порвем тебя, малыш.
Псиаф махнул рукой, не прекращая свои толчки внутри стонущего Гиласа.
- Полидект, когда ты стал таким нежным и сентиментальным. Малыш просит, значит надо удовлетворить его просьбу. Оставь новичка, пусть передохнет, еле дышит уже, он неплохо сегодня поработал, - пропыхтел торговец, глядя на раскрасневшегося Филиста, который на последнем вдохе пытался сохранить равновесие от жестких тычков. - Это же наша старая забава, - он подмигнул другу.
- Ты, пожалуй, ложись на спину, а я займусь твоим развратником со спины.
Задыхающийся Филист остался лежать на боку и следить за происходящим. Он был потрясен этим темноглазым безумцем. Воистину, юноша был на своем месте и занимался любимым делом. Не зря он работал у Эфмании, по слухам, с десяти лет и пришел сам.
Гилас прогнулся словно дикий кот над Полидектом. Тот подобрал гиматий повыше и помог юноше усесться на его фаллос. Мгновение тот балансировал на кончике фаллоса, а затем весь орган нырнул в него, поглощаемый жарким телом. Гилас застонал, откидываясь назад, но Полидект схватил его за предплечья и уложил на себя.
- Потерпи. Сейчас мы исполним твою просьбу.
Брат Клистарха прекратил двигаться внутри мальчишки, призывая жестом Псиафа.
- Ох и горяч, - прошипел Полидект, наглаживая ягодицы Гиласа и прихлопывая по ним ладонью. - Редко такое встретишь. Давай, друг, мы тебя заждались.
Псиаф, пыхтя, приблизился и взялся за бедро Гиласа.
- Ну, мальчик, держись, сейчас мы проверим, насколько твоя сладкая задница стойка, - хохотнул он, направляя багровый член в покрасневшее от долгого трения отверстию, которое уже было основательно занято фаллосом Полидекта.
Тяжело дыша, закусив губу, он с трудом начал пропихивать в юношу вздрагивающий фаллос, касаясь члена своего друга. Плоть нехотя стала раздвигаться. Гилас громко застонал изо всех сил пытаясь расслабить зад и побыстрее принять в себя стволы обоих мужей.
Полидект прижал к себе мальчишку, с наслаждением чувствуя агонию мышц вокруг своего фаллоса, трение и влажный бок жезла Псиафа, вжимающийся в его собственный. Мужчина громко застонал. Гилас вжался лицом в его грудь, тяжело дыша, царапая пальцами покрытые пятнами складки.
Ему было ужасно больно, но только так ему казалось, что он заполнен весь, до отказа, и не смотря на боль ему хотелось еще. Он подался назад, схватив себя за ягодицы, растягивая, упираясь покрывшимся испариной лбом в Полидекта.
- Двигайся, - прохрипел юноша. - Умоляю... двигайся...
Псиаф застонал, протискивая дальше свой фаллос, чувствуя и горячие стенки прохода Гиласа и влагу члена Полидекта, который начал свое пока размеренное движение.
- Где ты нашел это сокровище, друг, - прохрипел Псиаф, чувствуя, как юноша отвел руку назад и схватил торговца за бедро, прижимая к себе.
Псиаф немного помедлил, и войдя в единый ритм со своим другом, начал вталкивать член в этого развратного мальчишку, который лишь стонал в ответ и умолял не останавливаться.
Филист тем временем отдышавшись, наблюдал, как клиенты, раскрасневшиеся, покрытые потом, одновременно вталкивали свои орудия в его "друга", который сладострастно запрокидывал голову, вздрагивая от трения внутри себя.
Рука юноши сама собой скользнула к поднявшемуся фаллосу. Еще никогда зрелище клиента, берущего товар, не возбуждало его так сильно. Осторожно, чтобы не помешать, он подобрался к Псиафу, стоящему на коленях и впечатывающему своим весом в зажатого между ним и Полидектом стонущего, то и дело срывающегося на крик, мальчишку. Пальцы Филиста скользнули между ног Псиафа и погладили его мошонку. Юноша не мог отвести глаз от действа, происходящего прямо перед его глазами.
Гилас заметил его.
- Принеси... вина... Филист, - выдохнул он и подался вперед, вместе с вдавливающимся Псиафом.
Полидект почти полностью выскользнул, а затем протолкнулся вглубь, в унисон другу.
Филист исчез и вскоре вернулся с вином и маслом.
Встав на колени, он набрал золотистую жидкость в ладонь и осторожно пробрался пальцами между ног Псиафа, смазывая ему яйца и стараясь намазать растянутый зад Гиласа, чтобы облегчить тому участь.
Гилас довольно застонал. Обилие масла в его проходе сделало задачу куда проще и приятнее. Два органа тыкались внутрь него, терлись друг о друга, буквально разрывали...
Масло помогло и мужам, это почувствовал Псиаф. Его член вошел еще глубже, вызвав звенящий стон у Гиласа.
Торговец немного откинулся и, заботясь только о собственном удовлетворении, продвинулся поглубже и начал резко вколачивать напряженный фаллос в товар, желая скорее излиться в тесный проход.
Полидект почувствовал грубость друга и вторил ритму.
- Хорошая шлюха нам попалась, Псиаф. С хорошей задницей, - хрипел он, шлепая изо всей силы по ягодицам Гиласа, который громко соглашался и умолял не останавливаться.
Псиаф почувствовал, что еще чуть-чуть и он наконец-то взорвется. Уже не обращая внимания на общий ритм, он задвигался в Гиласе побыстрее и наконец выплеснул щедрыми порциями свою жидкость, заливая и пульсирующий проход Гиласа и фаллос Полидекта, прижимаясь к стонущему мальчишке.
- Клянусь собакой... ты стоишь потраченных денег, шлюха, - низко захохотал он.
Тяжело дыша, он отодвинулся и дал знак Филисту чтобы тот налил ему вина.
Этолиец поспешно наполнил килик и, встав на колени рядом с клиентом, принялся поить Псиафа, облизывая его губы.
Полидект поворчал, что теперь ему слишком свободно в заднице, но все же вскоре смог добиться желаемого, подбрасывая на себе Гиласа.
Сбросив с себя юношу Полидект потребовал вина. Филист оторвался от Псиафа и поднес чашу брату Клистарха. Тот хлопнул по крепкой заднице юноши и растянулся, довольно улыбаясь.
- Это именно то, друг мой, что мне было нужно...
Псиаф довольно потянулся. Как хорошо, что Полидект уговорил его придти сегодня к Эфмании. Эти мальчишки, особенно Гилас, умело потешили...
- Да, старая Эфмания никогда не разочаровывает своих клиентов, - довольно произнес он, отдышавшись, - хороший у нее товар, - добавил он, гладя Филиста по голове.
Полидект согласно закивал.

Домой Псиаф вернулся навеселе, когда над Афинами нависла кругла желтая луна.
Они с Полидектом щедро заплатили старой сводне, а та угостила их хорошим ужином и пообещала придерживать Гиласа для их совместного времяпрепровождения.
Залаяла во дворе собака, на которую пьяный Псиаф цыкнул и громко пообещал сварить на мыло. Его встретил сонный Амикл.
- Ну что?
Амикл склонил голову:
- Все тихо, господин. Все спят, и твой гость тоже. Накрывать ужин?
- А, не, ужинал, - махнул торговец короткой рукой, направляясь в дом. - Я был у Эфмании. Старуха опять порадовала, ты не представляешь, что вытворяют ее подопечные! - громко радовался он, проходя по коридору мимо комнаты Кирона.
Амикл изобразил уважительную улыбку.
- Я рад, хозяин, что ты успеваешь найти время и для отдыха.

Кирон не понял, проснулся он или нет. Он услышал шаги, когда его сознание всплыло из глубин, и услышал голос. Едва ли он смог точно разобрать каждое слово, едва ли он понял смысл слов, но потом метался всю ночь в испарине, преследуемый странными образами, то быстро сменяющимися, то накатывающими, словно волны Посейдона.
Кирон слышал стоны и тела, движущиеся одно поверх другого, слышал скрип ложа и видел яркие вспышки...
Когда утром он очнулся, то обнаружил на простыни мокрые вязкие пятна и впился пальцами в виски.
"Что это... Я ведь не должен бы никогда больше..."
Он оделся и вышел в сад, надеясь, что раннее утро успокоит его.
В саду сидел Амикл и читал какой-то хрустящий свиток.
Заслышав шаги, управляющий поднял голову и поприветствовал Кирона.
- Хозяин еще не встал, - сказал он, возвращаясь к чтению. - Вчера пришел... очень поздно...
Кирон не нашел что сказать. Неожиданно он почувствовал, что не желает никого видеть. Смятение охватило его.
- Я пойду в Пирей со Скифом, передай Псиафу. А потом к Тимандру. Если... если я понадоблюсь Псиафу, он сможет найти меня в палестре.

Скиф держался чуть в стороне. Он научился доверять "молодому господину", который никогда не бил его и не повышал голос. Иногда Кирон просил рассказать что-нибудь, и тот с удовольствием говорил, создавая легенду из капли росы или цветка.
Кирон замер, рассматривая корабли. Он видел лица моряков, собирающихся в путь. Гоплитов или конников в порту не было вовсе, лишь несколько лучников дежурили на мысу.
Ноги понесли его вперед все быстрее.
- Куда вы плывете! - закричал он одним.
Замерший позади Скиф не решился помешать. Если бы юноша сбежал, он бы понял его.
- В Персию! Хочешь с нами, мальчик?! Нам всегда нужны гребцы!
Кирон шагнул вперед, протянул руку, замер.
Ладонь раскрылась, загораживая солнце.
В вышине кричали чайки. Ветер пел о свободе, волны набегали и ускользали прочь.
- Нет... Нет.
Кирон отвернулся и зашагал прочь.

Псиаф встал поздно и мрачно сидел за завтраком. Жутко гудела голова. И даже кислый отвар не помогал.
- Хорошо повеселились, - тем не менее довольно хмыкнул он про себя, вспомнив вопли Гиласа и ласки Филиста.
- Кирон уже встал? - машинально спросил он, жуя размоченный в молоке хлеб.
Амикл передал слова юноши.
- Куда? В Пирей? - подскочил он. - И что он там забыл, Амикл?!
Управляющий опустил глаза. Говорить или нет, что Кирон буквально вылетел из дома, бледный и растерянный.
"Нет, не буду. Пусть сами разбираются", - подумал Амикл.

"Изобью, просто изобью, если сбежать удумал. Паршивец", - пронеслось в голове у мясника, который вскочил и заходил по комнате.
- Ладно, я в Пирей, - буркнул он, накидывая спокойной расцветки гиматий.

Они столкнулись там, где Великая стена превращалась в Панафинейскую дорогу. Кирон шел, глядя перед собой, ничего не замечая вокруг. Скиф держался поблизости и то и дело шикал на мужей, начинающих проявлять излишнее внимание к отрешенно бредущему юноше. Занятый делом, и он не заметил хозяина.
Псиаф налетел коршуном и затряс Кирона, сильно вцепившись тому в плечо:
- Где ты был? Где ты был? - зло зашипел он.
Юноша вскинул глаза на Псиафа, скользнул мельком по его руке на своем плече.
- В Пирее. Мне очень хотелось свежего морского воздуха, Псиаф, - Кирон едва заметно пожал плечами. - У тебя скоро будет его в избытке. Я хотел совсем немного, и... ничего не случилось...
Скифу хотелось подтвердить, но он не рискнул вступиться за мальчишку перед хозяином.
- Тьфу, - сплюнул Псиаф, - ты меня до удара доведешь, - он схватился за грудь и поморщился.
- Свежий морской воздух, - отпустив плечо Кирона и наградив красноречивым взглядом Скифа, Псиаф продолжил. - Странное желание... Раньше я не замечал за тобой тяги к морю. Да еще с утра пораньше.
- Вообще, - опять закипая, отчеканил он, - мог бы и сказать Амиклу, зачем ты идешь в Пирей. Чтобы я не бегал за тобой, мальчишка, и не вылавливал тебя.
Он по-настоящему разозлился, опять вцепился в предплечье Кирона и разговаривал с ним на повышенных тонах, обращая на себя внимание прохожих.
Сын Аристонима качнул головой.
- А что еще я мог делать в Пирее. Смотреть на корабли и дышать морем. Я не знал, что ты так внезапно захочешь увидеть меня, иначе бы остался дома подольше...
Юноша внимательно посмотрел на торговца.
- Я принесу тебе воды?
Псиаф почувствовал нарастающий шум в ушах и частое сердцебиение. Ноги дрожали.
"Наверное, перегрелся на жарком солнце. Ну так, старый дурак, вылетел из дома и даже голову не покрыл. Хотя бы гиматием..."
Он кивнул Кирону, и, поманив Скифа, с его помощью дошел до придорожного плоского валуна и присел на него.
Глядя вслед юноше, торговец тяжело дышал, качая головой и выговаривая Скифу. Слуга делал вид, что очень внимательно слушает хозяина.
- Тоже мне, соглядатай кораблей. Амфитритта афинская. Выпорю его дома, выпорю. И тебя тоже. И Амикла. Всех. Даже старого Носа, который выпустил вас со двора, - почувствовав давление в груди, он опять схватился за нее, и буркнул, - если, конечно, доживу до дома.
Вернулся Кирон, держа в руках кувшин с водой. Увидев состояние Псиафа он положил ладонь на лоб мужчины и ощутил испарину.
- Тебе нужен лекарь, Псиаф, - сказал юноша, пока муж пил. - И повозка, чтобы доставить тебя домой. Я сейчас найду кого-нибудь, а ты сиди здесь и не пытайся встать сам.
Псиаф хмыкнул, допивая прохладную воду. Немного полегчало.
- Надо было меньше выкидывать своих коленцев, мальчик, - с оттенком обиды произнес он, - и лекарь не понадобился бы.
"Надо было меньше пить накануне, - ехидно шептал внутренний голос. - И не нестись по всем Афинам, изображая из себя бегуна-марафонца. Знай во всем меру, Псиаф".
Кирон присел на корточки рядом с мужем, глядя на него снизу вверх.
- Я не думал, что ты так обеспокоишься. Неужели ты не веришь в данное тебе слово? Или я хоть раз нарушил его, чтобы ты во мне усомнился?
Он вздохнул в сторону, чтобы Псиаф не видел.
- Больше я в Пирей не пойду, обещаю.
Псиаф пристально посмотрел на Кирона.
"Врет или нет... - раздумывал он, положа руку на голову юноши и поглаживая по волосам. - Вроде как действительно шел со стороны Пирея..."
- Да ходи ты куда хочешь, -проворчал он, ощущая пальцами ласку шелковистых прядей. - Хоть в Пирей, хоть на Агору. Не думал я просто, что ты пошел сюда на море полюбоваться. Мало ли.., - он махнул рукой, не договаривая.
- Мне пора к Тимандру, - произнес Кирон поднимаясь с корточек. - Хочешь посмотреть? Ты сможешь убедиться, что не зря вложился. Недавно Тимандр дал мне нового напарника, я шагнул на следующую ступень.
Кирон все думал: отчего ему так хочется, чтобы Псиаф пошел с ним, посмотрел на его успехи..? Зачем ему это от человека, которые месяц назад жестоко издевался над ним и избивал? Наверное, потому что сейчас все не так. Псиаф боится потерять его: бежал за ним во весь дух. Юноша удивленно посмотрел на мужчину, представив, как тот, не думая о косых взглядах, спешит в порт. Возможно, если бы он все еще думал о "госте", как о товаре, то послал бы Амикла или вовсе не озаботился, а потом заговорил с Клистархом о сикофантах.
Если бы Кирон вздумал уплыть, он не догнал бы его, Псиаф должен был это знать, но все же он спешил, чтобы увидеть своими глазами...
- Я, пожалуй, пойду домой, - проворчал Псиаф, - полежу. Старость, она, мальчик мой, не радость. А я старею, наверное.., - он замер, обдумывая слова Кирона. - За приглашение спасибо, но я странно буду там смотрится, толстый уродливый торговец, - буркнул он, вставая.
Кирон выглядел расстроенным и даже не особенно пытался это скрыть. Он странно посмотрел на торговца, в его взгляде скользнуло что-то... обида..?
- Я сам дойду до школы, - произнес юноша. - Скифу лучше проводить тебя, Псиаф. Со мной все будет хорошо, ты же видишь.
Взгляд Кирона не остался незамеченным торговцем.
"Обиделся, что ли, - озадачился Псиаф. - Ну и дела. Сначала я как белоногая Артемида, не хватает только лука со стрелами в руках, несусь в Пирей, потом Кирон предъявляет мне свои обиды".
- Ладно, ладно, - замахал он руками, - но только ненадолго. У меня много работы, - соврал он. На самом деле он собирался вернуться домой и поваляться в тенистом саду.
"Как же, так и отпустил я тебя одного, мой Ганимед. Вот заодно и провожу тебя. И ты обижаться не будешь", - добавил он про себя.
Кирон обрадовано улыбнулся.
- Тебе не станет плохо? Я столько хотел тебе показать!
"Это все оттого, что мне больше не с кем поговорить о своем самом важном занятии. Школа Тимандра - самая важная часть моей жизни..! Да, именно поэтому я и упросил Псиафа пойти. Только поэтому".
Скиф отправился следом за юношей, ведущим мясника под локоть и рассказывающим ему о занятиях. Торговец лишь вяло кивал.

прода в комментах