Алекс-фест, для *Manwe*

[ATG-and-others]

Оч надеюся, что тебе понравится Еси нет, то эт не я виновата, а сессия

Автор: Tounezz

Фэндом: "Александр"

Пэйринг: Александр/Гефестион

Рейтинг: NC-17

Комментарии: простенькое PWP без затей

фик

Темное-темное небо... Оно стало отдохновением для уставших глаз. В Персии все цвета казались гуще и тяжелее, чем дома, а воздух был напоен терпкими сладостными ароматами. Кровь то и дело приливала к щекам Гефестиона, горделиво, но почтительно замеревшего чуть позади царя. Казалось, тот будет беседовать с этим престарелым евнухом вечно. От духоты воина клонило в сон, и он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме Александра...



Наконец перс почтительно склонился, прощаясь, и мягко улыбающийся Александр поймал взгляд своего возлюбленного:

- Вижу, ты утомлен всей этой болтовней,- сказал он тихо, когда его собеседники скрылись, что-то вполголоса обсуждая.

- Прости,- отозвался Гефестион,- Не мог себе представить, что тебе есть о чем поговорить с...- он сотворил в воздухе неопределенный жест,- ... с ними.

- Я должен был поговорить со всеми.

- Я понимаю.



Гефестион хотел сказать что-то еще, но слова так и не слетели с его языка, он замолк, стоило лишь Александру коснуться его плеча рукой. Магические токи пробежали по телу генерала, истомленного многими ночами без любимого. Александр медленно, лениво расправил на филэ складки дорогого персидского платья, надетого несомненно для него, и выжидающе взглянул в его глаза. Шел тот час пиршества, когда гости теряют нить беседы, утопая в винных парах, и даже царь мог ускользнуть с праздника незамеченным.



- Идем,- он схватил друга за руку и повлек в свои комнаты, вверх по лестнице, и через какой-то узкий коридор, минуя охрану, провел его в неосвещенные покои. Дворец Вавилона, должно быть, полон потайных ходов, с удивлением решил Гефестион. И тут же окинул полутемную комнату взглядом, выискивая стройного персидского юношу, который столь давно встал между ним и Александром. Вот уж когда благородный кровью и душой хилиарх познал все лики ревности...



- Багоя здесь нет, филэ,- Александр раздвинул тяжелые занавеси на окнах, и луноликая Селена озарила комнату мягким свечением.



- Нет, я... Я знаю, как важно тебе...- прошептал Гефестион, смутившись оттого, что Александр безошибочно угадал его мысли. Тот покачал головой:



- Ты - самое важное в моей жизни,- и сердце Гефестиона сладко забилось от этих слов.



Он не мог припомнить, когда они последний раз оставались наедине. Теперь же никто не в силах был помешать им, а если бы попытался - благослови его Зевс... Заключив друга в объятия, Гефестион поцеловал его. Никакая изысканная сладость не могла соперничать с устами Александра, никакие дорогие благовония - с его природным запахом, Гефестион наслаждался поцелуями и ощущением тела любимого, поглаживая его спину, зарываясь пальцами в медовые локоны и дрожа от возбуждения. Александр увлек его за собой на ложе и вцепился в прохладный шелк одеяния, стягивая его с сильных загорелых плеч, обнажая вожделенное тело. Кожа, которой он касался, была словно раскаленной. Одежда был торопливо сброшена, и два тела вновь соединились в любовной схватке. Ночь была душной, словно перед грозой, и капельки пота, орошившие их тела, мерцали в серебристом свете луны.



Александр уступил, опускаясь на спину, подчиняясь бешеному натиску филэ, его поцелуям, оставлявшим без сил, без воли. Чуткие губы добрались до шеи, Гефестион целовал ее и прикусывал чувствительную кожу, заставляя любовника вздрагивать и шипеть. Зажатые меж животов вздыбленные фаллосы терлись друг о друга, и вскоре Гефестион почувствовал, что не в силах сдерживаться. Ноги Александра оказались на его плечах, а сам он приник к языком к отверстию меж ягодиц возлюбленного, готовя к совокуплению. Александр громко застонал, комкая покрывала, приподнимая бедра. Горячий влажный язык обволакивал слюной его анус, потом в него осторожно проникли пальцы Гефестиона, мучительно медленно растягивая сжавшиеся мышцы.



- Ты столько не был с мужчиной,- тихо заметил он.



- Ты же знаешь, никому, кроме тебя, я не позволю собой овладеть,- ответил с улыбкой Александр.



- Мой филэ,- Гефестион порывисто поцеловал его губы, затем обхватил свой фаллос рукой и медленно проник в любимого, стараясь перемежать болезненное вторжение лаской и поцелуями.



Инды видели в плотской утехе божественное начало. Любовный экстаз, говорили мужрецы, есть познание бога. Гефестион вполне понимал эти слова: в плотской любви он познавал свое божество - Александра. В такие моменты они были словно одним совершенным существом. Одни помыслы, одни желания, тела, слившиеся воедино...



Пальцы мужчин переплелись, лбы прижаты друг к другу, взоры встретились, говоря: люблю. Почувствовав, что близок к концу, Александр обхватил бедра филэ, прижимая как можно плотнее, и выплеснулся со стоном. Гефестион последовал за ним, сдавленно рыча, сжимая руку любимого до боли. Восстановив дыхание, он благодарно поцеловал Александра, отирая его взмокший лоб.



Утомленный Александр задремал, обняв друга руками. Свежий ветер приятно охлаждал разгоряченную кожу. Гефестион не мог уснуть, его тело словно звенело, подобно потревоженным струнам на цитрах. Он с благоговением ловил каждый тихий вдох филэ, счастливый, что может охранять его сон этой ночью. И пусть Александр не мог проводить с ним каждую - что ж, он привык к этому, ведь целью жизни царя было не наслаждение, а погоня за мечтой, за ускользающим, недостижимым горизонтом. Гефестиону же было дозволено помогать ему в этом: на поле боя, на военном совете, во всех новым городах Азии, Египта, Индии - этом мире, что Александр покорил, изменил, преобразил. Благодаря филэ, готовому разделить с ним все - и почести, и ложе, и смерть.