Да, это Александр и Гефестион. Я уже упоминала об этой паре в "цикле" "Изображения Гефестиона"
6. Так называемая Статуэтка Деметрио. читать дальшеСтатуэтка из Александрии, из т.н. бывшей "коллекции Деметрио". Сейчас находится в Афинах. Не ранее 2 века до н.э. и не позднее 1 века до н.э. Это парная статуэтка, предположительно изображающая Александра и Гефестиона. В левой руке Александр, вероятно, держил меч. Высота статуэтки Гефестиона – 79 см, высота статуэтки Александра - 82 см, несмотря на то, что физически Гефестион был больше Александра, здесь идет типичное следование правилам изображения правителей - выше остальных в группе. Пожалуй, самое ценное в том, что они одеты по-македонски – длинные хламиды, «двойное» опоясывание хитонисков (не хитоны, а именно хитонискос – типичная одежда македонцев), высокая шнурованная обувь с пилоем. Судя по нескольким фигурам и на Саркофаге, и на фреске Вергины, по другим «погребальным» изображениям, в том числе и на вотивном изображении Гефестиона, именно так одевались македонцы в 4 веке до н.э.. А вот что касается обуви, то это мода уже эллинистического периода. В 4 веке македоняне носили сандалии с тонкой шнуровкой или крепиды.
Два греческих фермера пытались продать найденные античные статуи за 10 млн евро
Греческая полиция арестовала двух фермеров, которые пытались вывезти из страны античные мраморные статуи и продать их за 10 миллионов евро.
Две парные скульптуры мужчин, датированные, по мнению археологов, V веком до нашей эры, несмотря на некоторые повреждения, прекрасно сохранились. У скульптур лишь отсутствуют ступни и части левых ног ниже колена.
Подобная находка считается большой редкостью - за последнее десятилетие находки такой исторической ценности можно пересчитать по пальцам.
Как заявил глава полицейского управления Аттики Димитриос Диакопулос, полиция следила за подозреваемыми вплоть до момента, когда они собирались погрузить статуи в машину. В этот момент их арестовали. Их сообщник, помогавший искать покупателя за границей, в данный момент находится вне пределов Греции.
Как отмечает НТВ, в Греции предметы античности являются собственностью государства, которая буквально валяется под ногами зачастую на глубине всего нескольких сантиметров от поверхности земли. По всей видимости, предприимчивые фермеры наткнулись на статуи во время пахоты и повредили их плугом.
"Хорош же был ваш дедушка... не говоря уж о бабушке" (с)
Открытием этой поездки стал археологический сайт Древней Мессены, и мааленький, на две комнатки, музей этого сайта, в котором, в числе прочих очень интересных экспонатов, выставлены статуи двух сыновей бога-врачевателя Асклепия - Махаона и Подалериоса.
Девочка эпохи Перикла 15 апреля в музее Естественной истории Гуландри в Кифисье в Афинах открылась выставка «Миртис: лицом к лицу с прошлым», посетители которой смогут увидеть 11-летнюю жительницу древних Афин, которая жила в пятом веке до нашей эры. Реконструкцию лица девочки сделал скульптор Оскар Нильсон, дизайн одежды разработала София Кокосалаки.
Одиннадцатилетняя Миртис жила в Афинах в эпоху Перикла и умерла предположительно от брюшного тифа, как и сотни других афинян, которые стали жертвами страшной эпидемии.
Череп девочки вместе с останками еще 150 человек был обнаружен в 1994 году во время проведения работ по строительству станции метро Керамикос. Причиной массовой гибели людей считается эпидемия брюшного тифа или чумы, послужившая одной из причин поражения Афин в Пелопонесской войне.
Череп хорошо сохранился, и это натолкнуло доцента кафедры Ортодонтии Афинского университета Манолиса Папагригоракиса воссоздать лицо девочки. Археологи окрестили девочку именем Миртида (Μύρτιδα. Согласно результатам научных исследований девочка была брюнеткой, как и большинство представителей ее эпохи. Потребуется провести ряд дополнительных генетических исследований, чтобы установить другие особенности ее внешности. (Материал отсюда)
И слева и справа - голова Ахилла, авторство работы приписывалось Скопасу. Слева - хранящаяся в музее Гетти. справа - гипсовый слепок головы (не сама голова), хранящейся в Национальном археологическом музее в Афинах. Ранее предполагалось, что обе головы находились в храме Тегеи, однако изотопный анализ показал, что голова Ахилла, хранящаяся в музее Гетти, была высечена из паросского мрамора, тогда как «афинская» голова - из долианского. Более того, на голове, представленной слева, отсутствовал слой выветривания и другие «признаки древности». Результаты исследования показывают, что это (голова слева) копия, вероятно, выполненная в 20 в.
Скажу честно, религия спартанцев как объект исследований – вещь неблагодарная, потому что авторы литературных источников, из которых мы черпаем основные сведения, а именно Геродот, Ксенофонт и другие - были неспартанцами, а что касается археологических объектов, которые могли пролить свет на многие аспекты этого вопроса, то их число крайне ограничено. Фактически, их два- объекты «Святилище Артемиды Ортии» и «Менелайон» Кстати, спартанцы – это единственный греческий полис, который получил свою Конституцию от Дельфийского оракула. Это я так, к слову, чтобы вы оценили всю эпичность ебанутостиглубину религиозности спартанцев. Но, тем не менее, давайте поговорим про культ Артемиды Ортии. Наконец-то
читать дальшеАртемида Ортия была одной из самых важных и почитаемых богинь в Спарте. Начнем с того, что ее культ был явно тесно связан с агоге, образовательной системой юных спартанцев. Божество это относилось к антропоморфному и доолимпийскому культу. Причем ранние вотивные надписи упоминают только Ортию. Древние считали, что имя Ортия богиня получила благодаря Ортосию или Ортиум, это гора в Аркадии. Архаичные изображения этой богини, причем изображали ее именно крылатой, представлены во многих вотивных приношениях, датируемых VIII-VI веками до н.э. Причем надписи относят данные дары к Ортии, или Артемиде-Ортии (например, «Хилонис – Ортии». Причем Хилонис была женщиной из царской семьи), но никогда не упоминают Артемиду собственно. Вот что пишет Павсаний, в своей книге «Описание Эллады» он касается происхождения данного культа: 6. Место, называемое Лимнеоном, является храмом Артемиды Ортии. Тут находится ее деревянное изображение, которое, говорят, некогда Орест и Ифигения похитили из Тавриды. По рассказам лакедемонян, оно было перенесено в их город Орестом, который тут и царствовал. И мне кажется этот рассказ более вероятным, чем рассказ афинян. Какой смысл был Ифигении оставлять эту статую в Бравроне? И почему афиняне, когда они готовились покинуть эту страну, не взяли с собой на корабль и этой статуи? А ведь еще и доныне так широко распространено и имя и почитание этой Таврической богини, что каппадокийцы, живущие у Эвксинского понта (Черного моря), утверждают, что эта статуя находится у них; претендуют на обладание ею и те мидийцы, у которых есть храм Артемиды Анаитиды. И вот мы должны верить, что афиняне спокойно отнеслись к тому, что эта статуя стала добычей мидийцев! Ведь из Браврона она была увезена в Сузы, а впоследствии Селевк подарил ее жителям сирийской Лаодикеи и они владеют ею до сих пор. Что деревянная статуя Артемиды Ортии (Прямостоящей) в Лакедемоне привезена от варваров, свидетельством мне служит следующее: во-первых, нашедшие эту статую Астрабак и Алопек, дети Ирба, сына Амфисфена, внука Амфиклея, правнука Агиса, тотчас сошли с ума; во-вторых, когда спартанцы-лимнаты, жители Киносур, Месои и Питаны, стали приносить ей жертву, они были доведены до ссоры, а затем и до взаимных убийств, и в то время, как многие умерли у самого алтаря, остальные погибли от болезни. 7. После этого им было сообщено божье слово — орошать жертвенник человеческой кровью.
Святилище расположено на северном берегу Эврота, и его история начинается в 10-9 веках до н.э. (вопрос остается дискуссионным). Святилище первоначально представляло собой открытую площадку с алтарем, первое святилище было построено в VIII - VII веках до н.э. В VI веке до н.э., вероятно в результате наводнения, оно было разрушено, и вновь отстроено в непосредственной близости от своего первоначального места. Строительство профинансировали цари Леонид и Агесилай, благодаря своим успешным военным действиям. Во II веке до н.э. святилище опять перестроили, хотя алтарь не тронули, а вот в III веке до н.э., заменили и алтарь, а святилище было объединено с амфитеатром, который функционировал до 396 года, т.е. до момента разрушения Спарты. Открытию святилища Артемиды-Ортии мы обязаны Доукинсу, археологу из Британской школы, который и обнаружил этот объект во время раскопок в 1906-1910 годах. Во время раскопок римского театра, он наткнулся на остатки «греческой цивилизации». В течении 5 сезонов его группа работала над этим объектом. Почитать его работу можно тут. Ефросиний Бутсикас исследовал этот объект в числе других 125 религиозных зданий Древней Греции (например, храм Аполлона в Дельфах, Эрехтейона в Афинах и др.), и сделал вывод, что греки строили свои храмы, используя астрономические ориентиры, а именно - звезды и созвездия, а вовсе не солнечную ориентацию. Как раз довольно сложные взаимосвязи с ночным небом и появлияли на разработку, планирование и ориентацию культовых зданий. Вообще, данное исследование – это еще один немаловажный вклад в понимании роли ландшафта в греческой религиозной практике и значения астрономии и космологии в древней греческой религии. Вообще, в чем особенная ценность обнаружения данного объекта. Дело в том, что по Спарте существует проблема ограниченности в т.ч. археологических источников, во многом это связано с образом жизни спартанцев – строгость и ограниченность в быту. Эпиграфика – тоже небольшой помощник, ибо те же надгробия воздвигали только для мужчин, погибших в бою, или для женщин, которые умерли при родах, а надписи, которые касаются общественной и частной жизни – попадаются редко. Общественное строительство было ограничено лишь несколькими зданиями и храмами. Поэтому на данной территории найдено крайне мало вещей личного пользования, зеркал, оружия, керамики и прочее, которые были найдены в других частях «древнегреческого» мира, и фигурирующих в современных исследованиях. И вот как раз, огромное количество вотивных глиняных и свинцовых предметов, фигурок из слоновой кости, и прочее, датируемых с начала 7 века до н.э., были найдены на территории этого святилища. Как раз эти находки доказали, что в начале архаического периода спартанское общество была на довольно высоком уровне развития, и у него были налажены культурные и торговые связи с полисами Пелопоннеса. И только позже, начиная с 6 века до н.э., наметился сильный упадок в культурной жизни этого общества. Ритуальные церемонии, принятые в святилище, явно свидетельствуют о причастности к инициациям как спартанцев так и спартанок. Хоры девушек исполняли песни и танцевали в честь праздника Дара Артемиде новой одежды, и явно этот ритуал означал переход в стадию «взрослой» жизни. Украшения и челноки тоже могли посвящаться богине, когда женщина завершала какой-то период в своей жизни, и переходила в новый. Гребень, с изображениеми сфинксов и львов. прим. 650-63- гг. до н.э. Фигурка быка, прим. 700 г. до н.э.
Были также посвящения Элейфии, богине плодородия. Некоторые приношения несут надписи «Артемиде Ортии –Элейфее, более того в результате раскопок были найдены пара изображений этой богини. Многие мужские фигурки (гоплит) явно свидетельствуют о переходе юношей в статус воинов. Ситуация с глиняными масками – тоже интересна. Их наличие прямо указывает на наличие оргиастических церемоний в культе этой богини.
Кстати, на основании анализа женских изображений, найденных на территории данного объекта, сделаны выводы о явном влиянии ориентализма на искусство Лаконии в частности в 7 веке до н.э.
Диамастигосис. Бичевание. Культ Ортии напрямую связан с практикой диамастигосиса («бичевание») и можно найти свидетельства о ней, прежде всего у Ксенофонта, как самого раннего из известных источников, в его «Лаконской политии», у Плутарха, Павсания, Флавия Филострата, Эпиктета и других авторов. Например,
Ксенофонт: Однако, их наказывали, когда выяснялось, что они что-то неумело украли и были пойманы. В наказание другим, их пороли на алтаре Артемиды Ортии.
Плутарх: 40. Мальчиков в Спарте пороли бичом на алтаре Артемиды Ортии в течение целого дня, и они нередко погибали под ударами. Мальчики гордо и весело соревновались, кто из них дольше и достойнее перенесет побои; победившего славили, и он становился знаменитым. Это соревнование называли «диамастигосис», и происходило оно каждый год.
Павсаний: Прежде приносили в жертву того, на которого указывал жребий, но Ликург заменил это бичеванием эфебов, и алтарь стал таким образом орошаться человеческой кровью. При этом присутствовала жрица, держа в руках деревянное изображение. Будучи маленьким по величине, это изображение было очень легким, но если бывает, что бичующие бьют эфеба слабо, щадя или его красоту или его высокое положение, тогда для жрицы это деревянное изображение становится тяжелым и она с трудом может его держать; она начинает тогда обвинять бичующих и говорит, что из-за них она чувствует тяжесть. Так продолжают удовлетворять человеческой кровью эту статую после таврических жертвоприношений. Ее же называют не только Ортией, но и Лигодесмой (Связанной ивой), так как она была найдена в кусте ив, и ивовые ветки, охватившие ее кругом, поддерживали статую прямо.
Лукиан. Анахарсис. 38. Так как, по твоим словам, Анахарсис, ты хочешь посетить и остальную Элладу, то, конечно, не забудешь побывать в Спарте. И ты, будучи там, не смейся над спартанцами и не думай, что они трудятся понапрасну, когда в театре бросаются друг на друга и дерутся из-за мяча, или, уйдя в место, огороженное рвом с водою, разделяются на отряды и, обнаженные, нападают друг на друга, пока, наконец, один отряд не прогонит другого - геракловцы ликурговцев или наоборот - и не столкнет его в воду. А после этого наступает мир, и никто не дерется. Особенно же не смейся, если увидишь, как спартанских юношей бичуют перед алтарями, и они обливаются кровью, а матери и отцы стоят здесь же и не жалеют их, а угрожают им, если они не выдерживают ударов, и умоляют их дольше терпеть боль и сохранять самообладание. Многие умерли в этом состязании, не желая при жизни сдаться на глазах у своих домашних или показать, что они ослабели, - ты увидишь статуи, поставленные в их честь на средства государства. Итак, когда ты увидишь все это, не думай, что юноши безумствуют, и не говори, что они терпят мучения без всякой надобности, по повелению тирана или под давлением врагов. Законодатель спартанский, Ликург, конечно, сумел бы сказать тебе по этому поводу много разумного и объяснил бы, что он так терзает юношей не из вражды или ненависти к ним и не для того, чтобы истреблять молодое поколение, но полагая, что те, которые будут защищать отечество, должны быть сильными и презирать мучения. И даже без слов Ликурга ты поймешь, я думаю, и сам, что, попав в плен, такой юноша не выдаст тайн отечества, даже если враги будут его мучить, и с насмешкою будет переносить удары бича, состязаясь с бьющим его, кто из них первый устанет. 39. Анахарсис. Что же, Солон, и самого Ликурга тоже бичевали в молодости или он издал этот закон, уже выйдя из-под его власти, так что уловка сошла безнаказанно? Солон. Ликург уже старцем написал эти законы, возвратясь с Крита. Отправился же он на Крит потому, что слышал об его благозаконии, которое там ввел законодатель Минос, сын Зевса. Цицерон, Тускуланские беседы «...а затем и Ликурговы законы закаляют юношей в охоте и гоньбе, в голоде и жажде, в холоде и зное; в Спарте мальчиков даже секли перед алтарем — Покуда кровь из тел не появлялася, — а порою и до смерти (так мне самому рассказывали, когда я там был), но ни один из них не только не закричал, но даже не застонал.» Общепринято считается, что в эпоху господства Рима в Греции, этот ритуал превратили в обычное зрелище, поглазеть на которое приезжали со всех уголков империи. Как раз амфитеатр был построен где-то в третьем веке до н.э., возможно, что как раз для размещения «гостей». Согласно отрывочным сведениям, возможно, это шоу было в ходу и в 4 веке н.э. Теперь давайте разберемся с поркой, или ритуалом отдельно. Обычно, когда касаются вопроса о происхождении данного ритуала, исследователи делятся на две основные группы. Первая, следуя свидетельствам Павсания и Филострата считают, что спартанцы следовали этому ритуалу, прямо замещая человеческие жертвы, другая группа ученых считала (благодаря Лукиану, который вложил эту идею в уста Солона), что спартанцы таким образом воспитывали мужество и презрение к боли у молодых будущих граждан лакедемлона.
И вот тут мне хочется обратиться к уже упоминаемому мной Саломону Ренаху. Если кто хочет познакомиться с ним поближе, пожалуйста, сайт, он на французском.
Я же коротко изложу его мысли: В своей статье (а надо сказать, он касался темы флагелляции часто), он писал вот что: Иследователь Маннгардт, сравнивая обряды, связанные с флагелляцией, такие как Луперкалии, и празднества Деметры, порка изображения Пана в Аркадии, «битье» или порка Аполлона на Делоса, обратила внимание вот на что. Очень часто под влиянием христианской культуры, считалось, что поркой в данной ситуации изгонялись некие злые силы, но для "античников" не было важным изгнать «демона», данного явления, схожего с христианским у древних греков и римлян не существовало, а скорее всего, битьем, флагелляцией, они привлекали некие полезные свойства для объекта. «А вот оригинальная гипотеза от Томсена. Именно ивой проводят порку молодых спартанцев, и богиня, в честь которой производится данная церемония – напрямую относится к этому дереву ( (Lygodesma, греч. lygos – ива, тонкие прутья). Ремнями из кожи козы или козла били на Луперкалиях женщин в честь богини, а богиня, которой посвящены эти римские празднества, dea Luperca, была олицетворением как волчицы, так и козы. Следовательно, цель порки была именно трансформация «божественной» силы животного или дерева в тело испытуемого. То есть мы имеем дело с пережитками тотемизма. Эту старую форму «причастия» мы обнаруживаем практически везде в древнейших примитивных религиях. Да, порка представляется одним из самых распространенных и живучих форм «причастия», но история религии знает много других способов «поглощения» и «перенятия» энергий деревьев, животных, земли, например, одевая шкуры волка или собаки, или почивая только на земле, например, те же геллы (селлы-пророки), упомянутые Гомером, которые, согласно требованиям культа, никогда не мыли ног и спали только на земле. Следовательно, спартанский обряд является на самом деле ни соревнованием на выносливость, ни заменой человеческих жертв, а он является «обрядом причастия», тем таинством, корни которого лежат в бесконечно древнем представлении растительного и животного тотемизма.»
Одна из самых знаменитых древних мозаик, которая сохранилась до нашего времени, и о которой писал даже Гёте ( и успел же...). Как общепринято считается, на мозаике изображен фрагмент битвы при Иссе, а именно момент, когда Александр "встретил" Дария III. Она была обнаружена в одной из крупнейших вилл в Помпеях, т.н. Вилле Фавна, 24 октября 1831 года. читать дальше Считается, что данная мозаика - это копия картины Филоксена Эретрийского, которую тот выполнил по заказу Кассандра в прим. 300 году до н.э.. (согласно свидетельству Плиния Младшего). Датируется 125-120 гг до. н.э. (в прошлый раз я неправильно дала датировку мозаики, исправляюсь) Некоторые исследователи полагают, что автор картины-оригинала - Апеллес. Ее размер: 5,82 х 3.13m, и состоит она из более полумиллиона тессер. Они собраны в картину по технике, известной как "opus vermiculatum", то есть кусочки собирались один к одному по извилистым линиям, причем размер тессер - не более 4 мм. Использовались тессеры только 4 цветов: белый, желтый, красный и черный. Как раз маленькие размеры тессер позволили изобразить невероятно тонкие детали и живописные эффекты, в том числе замечательные портреты Александра и Дария. Оригинал картины, которую повторяет мозаика, была очень хорошо известна римлянам, т.к. та же сцена изображается на этрусской урне из Перуджии, и на римской чаше из мастерской Гая Попилия (я попозжа напишу про это).
читать дальшеПроизведение является копией мастеров александрийской школы мозаики с живописного древнегреческого полотна, исполненная в другой технике. Временная привязка создания картины, сделанная из литературных данных, подтверждается манерой исполнения с ограниченным набором использованных цветов и способом рисования, характерного для раннеэллинистического времени.
Гавгамелы или Иссы? В данный момент нет однозначного мнения по этому вопросу – какой бой изображен на мозаике. Превалирует стойкое мнение, что на полотне изображен символический бой, как выражение прославления подвигов Александра в Азиатском походе, и лично я тоже так думаю.
В пользу Гавгамел/Арбел свидетельствуют следующие факты: 1. На фоне стоит неживое дерево. Гавгамелы, как вариант, переводится как "безжизненное дерево". Поэтому исследователи сразу назвали мозаику как «Битва при Арбелах/Гавгамелах". Также в пользу этой битвы исследователи рассматривали одеяние Александра – двойной льняной панцирь, который был якобы взят из добычи при Иссе. 2. Изображен меч работы китийских мастеров, и якобы различима эмблема Кития. 3. При Гавгамелах Дарий сбежал на недавно ожеребившейся кобыле. Позади поворачивающейся колесницы стоит перс с конем (?).
В пользу Иссы - следующее: 1. Считается, что рядом с Дарием - брат Дария, Оксатр, начальник конницы, который спасает своего брата. 2. Возможно, поза Дария говорит, что он бросил оружие в сторону Сани (при Иссе Александр был якобы ранен в ногу самим Дарием либо кинжалом, либо мечом).
Но считается, что именно Исса была очень важным поворотным моментом в истории завоеваний Александра, и была первой битвой, где персы под прямым предводительством царя потерпели поражение от греков. Тема побега Дария очень широко обсуждалась именно при его исском бегстве. Поэтому считается, что это тоже может быть истолковано в пользу того, что изображена именно исская битва, как наиболее важная. И фотоспам, нарытый у немцев, хорошо отражающий технику мозаики:
...В общем, поблуждав по Копаносу, будто вымершему во время вечернего ливня, и так и не найдя ни указателя, ни человека, у которого можно было бы спросить, мы выдохлись, и остановились у расположенной у самой обочины македонской гробницы, которая была открыта всем ветрам и смотрела прямо на дорогу. Гробница эта расположена недоезжая с полкилометра до Копаноса, по левую сторону от дороги по пути следования. Она едва огорожена, калитка открыта, и, видимо, все значимое из нее давно изъято. Сейчас она заселена птицами и змеями, обживающими любое заброшенное строение в округе, в котором их никто не беспокоит. Гробница названа по имени археолога, открывшего ее в 19м веке, и именуется как гробница Кинча.
К этому времени наступили сумерки и дождь уже не прекращался. Мы решили ехать в Вергину, где и заночевать, а утром, осмотрев Вергинские гробницы и дворец с театром, если они теперь доступны, а дальше ехать на Метеоры. Видимо, увидеть Нимфайон нам таки не судьба. С этими грустными мыслями мы оставили долину Миезы, пропустив по правую руку поворот на Науссу и обойдя краем Верию, и, проехав по мосту через реку Алиакмон, добрались до Вергины.
Ночлег мы искали не долго, его там предлагалось в избытке и на любой вкус, но нам хотелось уюта и мы выбрали небольшой двухэтажный, увитый зеленью отель, который обошелся нам в 50евро за ночь. Название его я гаццки забыл, но вспомню. Можно было бы найти дешевле, но уж очень он нам понравился. Хозяин, пожилой грек, узнав, что мы из России, долго жал руки и говорил об олимпиаде и дружбе, и вообще оказался очень приятным человеком. Дождь кончился, и мы, покидав вещи в номер, пошли поискать где-нибудь ужин, потому что не ели с завтрака в отеле, и просто пройтись по вечернему полусонному, умытому дождем городу.
Местная живность. Конь и белый демон. ">
План достопримечательностей и стелла на площади.
Сонные улочки.
Ужин мы нашли в таверенке Филиппеон, недалеко от входа в гробницы. На улице снова начал накрапывать дождь, и мы уселись на скрытой густой вьющейся порослью веранде.
Наевшись и отметив окончание дня, мы пошли домой, и где-то на середине пути нас накрыло. Ливень был такой, что вымокли мы до нитки. Из отеля нам навстречу с зонтом выскочил наш хозяин, сетуя на дождь и спрашивая, почему мы не переждали дождь в таверне. Прошлепав по холлу мокрыми лапами, мы пошли в номер обсыхать и отдыхать уже наконец. Вид с балкона был чудесен. За окном лило.
К ночи дождь подутих и в долине зажглись огни Вереи и деревень.
На этой оптимистической ноте и закончился наш первый день в Миезе.
А утро следующего дня встретило нас чистым небом и ясным солнцем. ">
Посетить Нимфайон, школу Аристотеля, в которой воспитывался Александр Великий, было нашей давней мечтой, которую мы желали осуществить еще с первой нашей поездки в Грецию, когда по экскурсионке нас завезли в Вергину, не завезли в Пеллу, а уж о Миезе и Нимфайоне речи не шло.
Из отеля утром мы отправились, обойдя краем Фессалоники, сначала к Пелле. Но о Пелле я расскажу в другом посте. А от Пеллы наш путь лежал на Скидру, а от нее налево на Верию, недоезжая которой, на равнине у склонов горы Вермион, между городками Лефкадией, Копаносом и Науссой, расположена местность, известная с древности под названием Миеза.
Гробничные курганы с прикрытыми раскопами встречались вокруг Пеллы довольно часто, а значит, эта земля откроет миру еще много нового и интересного.
МНОГО ФОТОГора Пайко, у подножия которой расположена Пелла.
Маки у обочины.
Реки и сгущающиеся облака.
Местность эта невероятно красива, зеленые сады, реки и ручьи, высокая трава, испещренная алыми пятнами маков и другими цветами... Свежесть после засушливых районом заставляет забыть обо всем и наслаждаться. В солнечную погоду это красота цветущего сада. Когда мы подьехали к этому месту, на склонах Вермиона начала собираться грозовая туча и закрапал мелкий дождь, но и это не сделало долину Миезы менее восхитительной.
Вот более подробная карта Миезы с обозначенными на ней археологически значимыми местами.
Однако карта эта с автомобильной совпадает весьма приблизительно, а указатели, если они имеются, или лежат в кустах, или указывают в поля, прочесывание которых тоже дает результат не всегда. Здесь расположено большое количество македонских гробниц, большинство из которых оказались, к сожалению, либо закрыты к доступу туристов вообще, либо закрыты по расписанию. Так или иначе, мы насладились зелеными садами, в которых они располагались, ну и посмотрели на информационные щиты и забор. Дорога к ним ведет, в большинстве случаев, в поля, в сторону от автомагистрали.
Гробница Лисона и Калликлеса, сыновей Аристофана.
Еще одна гробница, оформленная для туристов, была, к сожалению, уже закрыта. Правда, там были смотрительницы, которые обьяснили нам, что, если мы выедем на дорогу и проедем еще пару километров в сторону деревушки Копанос, то увидим по правую сторону указатель на Нимфайон, школу Аристотеля.
Home, sweet home
Между тем тучи все сгущались, и, когда мы пролезли по очередному указателю по кустам и проселку к театру элленистического периода, 2 века до н.э., начался уже приличный ливень.
Ливень мы переждали, и, взяв штурмом забор, полазили по театру всласть.
Невдалеке виднелись контуры еще одного строения, видимо, того самого общественного здания, и мы направились по мокрой траве к нему, но за ним обосновался пастух с овцами и овчаркой приличных размеров, которая, заметив приближение посторонних к вверенному ей охраняемому обьекту, бодро чесанула в нашу сторону. Пастух, крича, побежал за ней, собака его не послушалась, в общем, мы решили не испытывать судьбу, вернулись в машину, и выбрались по мокрой колее на дорогу.
По дороге мы снова двинулись в сторону Копаноса, ища указатель на Нимфайон. Погода снова зашалила, и в Копанос мы вьехали под проливным дождем.
Вьехали в Копанос, проехали его насквозь, разлядывая каждый угол, а указателя на Нимфайон нет как не было. Выехали из Копаноса, добрались до поворота на Науссу - ничего. Вернулись обратно.
Этот пост я тоже разделю на две части ввиду обилия фотографий. Продолжение здесь.
Мы спустились обратно к агоре и решили посмотреть виды с полуострова. Еще перед поездкой, дома, предвкушая и разрабатывая план, мы искали фотографии древней Стагиры, родины великого Аристотеля. Фотографий оказалось на удивление мало, но большинство из них было, судя по всему, именно с этого полуострова.
Солнце в солнце. Засвеченная фотография, но мне почему то нравится.
А вот это тот самый вид, по которому нам была известна Стагира.
Самая верхняя точка полуострова Стагиры.
И путь вниз.
По пути назад, к машине, решил забраться на стену крепости, которая привела нас в Стагиру.
Вид из крепости на полуостров.
А на выходе из славного города нам встретился вот такой вот зверь.
Бросив прощальный взгляд на Стагиру, мы отправились в обратный путь. Солнце уже садилось, учитывая, сколько мы искали это место, мы не очень то надеялись успеть в отель на ужин.
Инферно.
Долина с высоты птичьего полета.
И полет от Полигироса к побережью и Геракине по автостраде, мимо которой мы промахнулись утром, по пути в Стагиру.
Засветло мы успели, а вот на ужин таки нет. По счастью, в номере у нас были запасены фрукты.
В этот день Стагира была не первым пунктом, который мы посетили. В Стагиру мы отправились, когда уже перевалило за полдень, предварительно вдоволь набродившись по древнему Олинфу и заскочив в парк Аристотеля. Но это уже по пути.
Родина Аристотеля, древняя Стагира находится по боковой поверхности ладони Халкидиков, той, что со стороны пальца Афона.
Певый раз мы поехали туда, отправивишись по старой дороге на Полигирос, что было нашей первой ошибкой, потому что дорога эта - разбитая двухколейка, не сказать, чтобы живописная, а буквально в километре от этой двухколейки, прямо из Геракины, ведет отличный автобан. Но это был первый раз. Второй нашей ошибкой, но уже не такой принципиальной, было то, что в Стагиру мы отправились от Полигироса на Арнею по верху долины, и через современную Стагиру далее, по побережью. Эта дорога дальше и муторнее, по деревням и поселкам, а времени дотемна у нас оставалось не так то много. Зато мы заскочили в Парк Аристотеля, который попался по пути - очень занятное место, в котором представлены наглядно изобретения Аристотеля, наглядно демонстрирующие законы физики. В основном туда привозят греческих школьником, но и туристосам может быть интересно, тем более, что парк тенистый, зеленый, и очень приятный. Вообще, эта часть Халкидиков невероятно зеленая, и, ес ли бы не знали, где мы находимся, то никогда не поверили бы, что эти зеленые сочные луга и леса из высоких деревьев - в засушливой Греции.
В общем, петляли мы долго, солнце клонилось к закату, и мы думали, возвращаться ли затемно или вообще не возвращаться, а найти ночлег где-нибудь поблизости. В последствии мы выяснили, что на Стагиру гораздо проще было бы попасть, если после Полигироса пересечь долину по самому короткому участку, и поехать по автостраде, ведущей на Кавалу. Но все это было потом.
Новая Стагира - вид из Парка Аристотеля. Про Парк Аристотеля - потом.
Через современную Стагиру дорога повела насквозь, и далее по склонам невыских гор запетляла вдоль моря.
Это было долго, потому, когда на очередном повороте мы различили на холме остатки крепости, мы затормозили на ближайшей смотровой. По всем признакам Древняя Стагира, которая не была обозначена четко на нашей карте, должна была быть где-то здесь, и мы боялись проскочить, не зная, как долго нам придется возвращаться обратно.
Крепость Стагира наверху холма.
В общем, машину пришлось оставить у дороги, а дальше нас понесло пешком по проселку, и через дыру в заборе - что в итоге стало для нас обычным способом проникновения на сайт - к древней Стагире.
Древняя Стагира расположена на побережье, в удивительно красивом месте, на довольно большом пространстве, и занимает круглый холм-полуостров и прилегающую к нему часть ладони.
Обойдя холм, на котором мы увидели крепость, у основания, мы поняли, что его надо было-таки обьехать по дороге, и тогда мы оказались бы у официального цивилизованного входа на археологический сайт. Но возвращаться и обьезжать мы уже не стали.
Хорошо сохранившаяся агора, расположенная прямо на перешейке полуострова. Помимо остатков стои сохранились также кладовые, в которых, в выдолбленных в камне углублениях, стояли амфоры с продуктовыми запасами. В некоторых из углублений сокранились остатки амфор.
В большинстве же можно увидеть решето из расположенных рядами углублений в скале.
На самом деле, Афродита - это, пожалуй, самый опопсовленный персонаж в древнегреческой, а затем и римской (Венера) мифологии. "Прелести Афродиты" стали давным-давно неким банальным литературным клише Это понятно, принимая во внимание ту сферу "ответственности" за которую она отвечала в классическую эпоху, например, но это и немного печально, потому что образ Афродиты был довольно сложен изначально. Безусловно, богиня восточного происхождения, на что указывают и черты сходства с той же Иштар, и элементы азиатского культа (рабы в ее храме). Элиаде в своих работах обращал внимание, что наряду с чертами Дикой Госпожи, за которой шли "серые волки, ласкающиеся к ней, и львы с суровым взглядом, и медведи, и быстрые леопарды, алчущие оленей", мы можем увидеть, как она вкладывала им и людям "в грудь вожделение, чтобы они спаривались в тенистых оврагах". Таким образом, в образе Афродиты, как носительнице сексуальной потребности, как элемента, общего для трех уровней бытия: животного, человеческого и божественного, греки видели религиозное оправдание сладострастия, ибо даже на излишества сексуального плана надо смотреть как на имеющие божественное происхождение. Благодаря ей, греки заново открыли сакральный смысл изначальной сексуальной потребности. Афродита правила на трех уровнях. Она была Небесной (Астерия), Морской (Анадиомена, раковина - это старейший символ моря и сексуальности одновременно), и Земной, так как ее шаги по земле позволяли покрываться цветами земли, что и позволяло грекам (Эсхилу в Данаидах, например) называть ее первопричиной растительного плодородия. Элиаде писал: "Под внешностью этого фривольного божества скрывается один из самых глубоких источников религиозных переживаний - откровение сексуальности как таинственной и трансцендентной категории". Но, несмотря на свой мирный и мягкий, казалось бы, нрав, она была богиней довольно мстительной, и жестокой к тому, кто не признавал ее власти. Тем самым, пожалуй, можно признать, что греки не оправдывали тех, кто не следовал чувственности, характерной для их натуры.
Интересно отношение к ней и Платона (все же помнят его Небесную и Земную Афродиту). Несмотря на кажущуюся простоту интерпретации образов Афродиты и вытекающих выводов из этого (самый простой - любовь к юношам ставилась Платоном выше, чем любовь к женщине), Платону не удаётся обойтись "без принципа комплементарности бинарных оппозиций": если бы не было женщины, небесной Афродиты, (забавно. что Платон старается и придать в этом случае женские черты этой богине, и тут же отказывает ей в этом), то "говорить о предпочтениях, охваченных Эросом, не приходилось бы, так как его бы просто никто не родил. Возможность любви к юношам существует благодаря пусть и не смертной, но женщине". Афродита также иногда почиталась как двуполое божество (и это понятно, двуполость всегда фигурирует среди атрибутов божеств именно в качестве парадигматического выражения творящей силы). На Кипре был известен бог Афродит (согласно словам Аристофана в изложении Макробия), бородатый бог в женской одежде. Жертвы ей приносили мужчины в женской одежде, а женщины - в мужской. А в Риме - почитали лысую Венеру. Что касается Венеры и римской мифологии, то самый сложный генезис из всех их божеств как раз принадлежит Венере. Да-да. В Венере римской легко угадываются как черты греческой Афродиты, так и богинь садов, персонификации "Милости богов" (очень важного элемента в религиозной жизни для римлянина), этруских божеств.
На мой дурной вкус, два гения передали ее образ наиболее полно и глубоко. Это - неизвестный автор т.н.Трона Людовизи, я о нем писала и Сандро Боттичелли. Будете в Риме или во Флоренции, обязательно сходите в Музей Терм (Рим) и Галерею Уффици. Посмотрите на Трон Людовизи и посидите в зале Боттичелли, глядя на то, как Венера выходит из воды, омываемая кружевом моря - это того стоит. Трон Людовизи, вторая четверть 5 века до н.э.
Но, безусловно, другие работы - также прекрасны и чувственны. Самый известный экспонат Лувра - это, конечно же, Венера Милосская
"Афродита Анадиомена" из Помпей, предполагаемая копия с работы Апеллеса, как вариант, это портрет Кампаспы, одной из любовниц Александра Великого, Национальный археологический музей Неаполя
Афродита, Афинский Археологический музей.
Афродита, Эрот и сатир, Афинский Археологический музей.
Афродита, Неапольский Археологический музей
Наша прекрасная Афродита Каллипига (Прекраснозадая), Неапольский Археологический музей.
Прежде всего, гетеры были музами, подругами и умными советчицами, и общение с этими, широкообразованными женщинами не только не считалось в античную эпоху чем-то предосудительным, но и было почётным.
Им мужчины посвящали любовные стихи и музыкальные произведения, именно им творцы от искусства обязаны своим вдохновением и своими произведениями – шедеврами: скульптурами, картинами, фресками… Именно их благосклонности наперебой старались заслужить богатые и могущественные воздыхатели.
Тщательно и со вкусом украшенная, гетера – пусть даже и сорокалетняя,- выглядела женщиной "без возраста", а точнее – прекрасным созданием как раз в самом цвету - в возрасте любви Но гетеры тоже знали себе цену и высоко несли своё звание, а потому покровителями их были только те мужчины, которые были им по душе. Взамен же возлюбленные получали щедрые подношения и дорогие подарки. Известен случай, когда гетера получила от одного из своих поклонников богатые земли с виноградниками.
Одной из выдающихся древнегреческих гетер была Аспазия (V в. до н. э.). Умна, красива и образованна – эта незаурядная женщина не только покоряла, но и подчиняла себе людей, занимавших первые места в государственной машине. В неё были влюблены скульптор Фидий и правитель Афин Перикл.
Своими познаниями в риторике и философии эта умнейшая женщина не уступала учёным мужам. Сам Сократ восхищался её умом, слушая ее рассуждения. Но, покоряя мужчин умом, Аспазия не забывала и об искусстве красоты. Она не только с успехоим использовала знания в косметологии и искусстве макияжа на практике, но и воплотила их в «Трактате о сохранении красоты» в двух частях, где привела множество рецептов масок для лица и волос, средств для омолаживания, и другие способы для ухода за лицом и телом.
У дам «из благородных» в Древней Греции краситься было не принято. В арсенале «порядочных» знатных (и не очень) женщин были массаж, уход за волосами, притирания редчайшими благовониями, привозимыми из Азии, но «боевая раскраска» лица не допускалась и считалась дурным тоном. И всё же не исключено, что и благородные женщины тайком почитывали косметические советы Аспазии.
Что же касается гетер, то среди них её рекомендации пользовались неизменным успехом и были самым настоящим руководством к действию. Да, макияж был обязательным для гетер. Им не только разрешалось краситься – для них это было необходимо. Да и как же было после бурных ночей и ночных бдений маскировать следы усталости или увядания? А выглядеть всегда надо было на все сто!
Именно гетерам творцы от искусства обязаны своим вдохновением и своими шедеврами - скульптурами, картинами, фресками… Для себя лично Аспазия изобрела собственную, «эксклюзивную», именно для её кожи подобранную маску, рецепт которой не разглашался, и готовила она её собственноручно, накладывая ежедневно перед сном… или, правильнее сказать, еженощно, так как спать она ложилась только под утро, после ночного пиршества или застолья. И спала до следующего вечера, как описывают биографические источники.
«Утро» гетеры было неспешным и полным приятных процедур. После пробуждения госпожи рабыни помогали ей совершить омовение в огромном сосуде в форме чаши… Затем, тщательно промассировав и разогрев прекрасное тело гетеры, они растирали её кожу баснословно дорогими заморскими благовониями. Специально обученная рабыня с помощью специальных золотых игл и шпилек укладывала волосы Аспазии в сложную и красивую причёску из массы блестящих локонов.
Дальнейший макияж был не менее сложным, продолжительным и неспешным (что напоминает ритуал гримирования японских гейш). Для того, чтобы выбелить лицо, использовали свинцовые белила (о-оччень вредные для кожи и организма в целом, но гетеры тогда ещё этого не знали…), толстым слоем накладывая их на лицо. Щёки покрывали румянами из сока тутовых ягод или корня алканны красильной.
Брови соедняли в одну черту, что по тогдашним стандартам было модным, и густо подводили их сурьмой. Губы и даже грудь, особенно соски, раскрашивали кармином... Полупрозрачная туника и украшения из живых цветов были неотъемлемой частью туалета гетеры. Тщательно и со вкусом украшенная таким образом, гетера, пусть даже и сорокалетняя, выглядела женщиной без возраста; а точнее, прекрасным созданием как раз в самом цвету – в возрасте любви.
Вот и Аспазия, совершив свой традиционный ежедневный ритуал превращения в прекрасную, чувственную тигрицу-соблазнительницу, ожидала часа, когда приходил ее восторженный любовник Перикл с богатыми дарами... Каким же обаянием, искусством влюблять в себя и очаровывать, нужно было обладать женщине, чтобы первый деятель государства не только содержал её, как свою любовницу, но сделал бы её затем ещё и законной женой!
Как и пристало супруге правителя, молодая жена была не только ангельски красива, но и умна настолько, что одна сумела заменить своему возлюбленному и правителю Афин целый арсенал советников и советчиков, составляя речи для его выступлений, помогая в принятии важных политических решений, сопровождая любимого даже в военных походах, как и положено советнику вождя. Это был исключительный случай за всю историю античной Греции, когда философы и политики следовали советам женщины.
По свидетельствам современников, Перикл страстно любил свою жену. Он целовал её и при уходе и по возвращении, и привязанность эта была искренней! Перикл и Аспазия прожили вместе двадцать лет, но когда на Афины обрушилась страшная эпидемия чумы, пришедшая с Востока, не обошла она и дом Перикла. Ушло из жизни множество родственников счастливой супружеской пары. Потом заболел и умер сам правитель…
И даже после двадцати лет брака, пережив Перикла, Аспазия не утратила своего необыкновенного очарования и влияния на противоположный пол. После смерти супруга она вскоре вновь выходит замуж – на этот раз за народного вождя Лисикла. Жизнь прекрасной женщины продолжалась!
Гетера Фрина была не менее знаменита, чем Аспазия. Но в отличие от супруги правителя Афин, она не блистала ни дьявольским умом, ни участием в политической жизни. Она не совершила каких-либо судьбоносных, дерзновенных поступков. У неё была лишь красота. Но какая это была красота!
В чём же их секрет? Гетера Фрина, просто красавица
Как утверждают историки, в Древней Элладе так называли женщин с оливковым оттенком кожи
Гетера и танцовщица Фрина (IV век до н.э.) была родом из греческого города Феспия. Настоящее её имя – Мнесарет («помнящая о добродетелях»).
Имя же Фрина означает в переводе с греческого «жаба». Но этим именем девушка была награждена вовсе не за какие-то провинности. Как утверждают историки, в Древней Элладе так называли женщин с оливковым – более светлым, по сравнению с привычным для смуглых греков, – оттенком кожи. Дочь состоятельного врача Эпикла, девушка получила хорошее образование.
Но основным её достоинством была необыкновенная красота. Фрина изумляла совершенством своего лица, и особенно фигуры, не только окружающих, но и собственных родителей.
Рано осознав себе цену, умная и честолюбивая красавица поняла, что благодаря внешности она сможет многого добиться. Её совершенно не привлекал удел обычной провинциальной домохозяйки, к чему сводилась судьба многих гречанок. Раннее замужество, куча детей, тяжёлая бесконечная домашняя работа пугали её и были ей отвратительны.
И, чтобы избежать серой участи своих соотечественниц, девушка отправилась в Афины, дабы приблизиться к столичной светской жизни и, в конечном счете, осуществить свою давнюю затаённую мечту – стать гетерой, ведь этим вольным светским львицам разрешалось многое из того, что для остальных женщин Эллады было под запретом.
К 25-ти годам Фрина уже стала состоятельной женщиной
Свободная и насыщенная жизнь гетер влекла и манила. Эти женщины могли появляться на всех важных собраниях, как сейчас бы сказали – «тусовках», даже на политических. Они могли, не стесняясь, демонстрировать свою исключительную красоту и подчёркивать её откровенными нарядами, могли позволить себе свободное обращение с мужчинами, даже и с незнакомыми, – разговаривать с ними, спорить, кокетничать.
В их арсенале были и косметика, и духи, и парики, и шиньоны. Они могли украшать себя, как только им вздумается, что было неприемлемо для благородных замужних дам. И Фрина не прогадала. В Афинах её прелести были оценены по достоинству: её поклонниками стали многие высокопоставленные и знаменитые мужи – как от политики, так и от искусства. В том числе Апеллес и Пракситель, оставившие нам в своих нетленных шедеврах-произведениях образ прекрасной куртизанки-гетеры.
Великий скульптор Пракситель, прославившийся ещё при жизни своим талантом, влюбился в неё с первого взгляда и робко просил её позировать ему для знаменитой впоследствии статуи – Афродиты Книдской. Апеллеса же, знаменитого художника, гетера вдохновила на изображение «Афродиты, выходящей из моря» (Афродиты Анадиомены) По мере того, как росла слава прекрасной гетеры, росли и размеры её вознаграждений, и, соответственно, аппетиты самой красавицы. Ночь для жаждущих ее любви стоила целое состояние, и Фрина, ставшая уже настолько богатой и свободной, что вполне могла бы оставить свое ремесло, стала назначать цену своим клиентам только в зависимости от того, как она сама лично к ним относилась. Если поклонник ей не нравился, то не могло быть речи ни о каких отношениях.
Историки донесли до наших времён свидетельства того, что, будучи совершенно не расположенной к царю Лидии, она назвала ему абсурдную и баснословную сумму за свою любовь, надеясь, что это охладит его пыл. Но одержимый страстью влюблённый правитель, тем не менее, согласился и заплатил Фрине эту невообразимую сумму, что потом немалым образом отразилось на бюджете страны, для восстановления которого ему пришлось поднять налоги.
Противоположный пример, так же известный историкам, рассказывает, что, восхищаясь умом философа Диогена, Фрина снизошла к нему без всякой платы. Став «самой желанной женщиной Эллады», тщеславная гетера хотела как можно дольше сохранять за собой право так называться. И потому она продолжала вести бурную светскую жизнь, полную остроты и любовных приключений, не отвергая своих ставших уже постоянными высокопоставленных любовников.
К 25-ти годам у Фрины было уже изрядное состояние. Она обзавелась собственным домом, рабами и всем необходимым убранством с обстановкой, демонстрирующими её высокий статус. В богатом доме, полном роскоши, украшенном галереей из колонн, скульптурами и картинами, с садом и бассейном, знаменитая и обожаемая гетера Афин устраивала пиры, на которые приглашались исключительно только знаменитые и влиятельные личности.
Несмотря на постоянное участие в пирах, на текущие потихоньку года, Фрина оставалась всегда неизменно свежей и молодой и выглядела идеально. Известно, что она была небезразлична к рецептам омолаживающих мазей и притираний, и у неё был специально обученный секретарь, который находил и записывал секреты чудодейственных и эффективных средств, выведанных разными путями то ли самой гетерой, то ли секретарём.
Прежде чем применять средства на себе, Фрина опробовала их на своих рабынях. Она также придумала собственный крем от морщин и, как гласит предание, до самого почтенного возраста отличалась гладкостью кожи и долго сохраняла привлекательность и стройность.
Конечно, жизнь такой женщины не могла обойтись без драматических событий. В гетеру влюбился оратор Евфий. За её любовь он был готов выложить все свое состояние. Чтобы помолодеть и понравиться возлюбленной, он даже сбрил бороду и домогался благосклонности изо всех сил. Но неблагодарная куртизанка высмеяла его.
И тогда Евфий подал на гетеру жалобу в афинский суд с обвинением в безбожии, что было серьёзным обвинением по тем временам и влекло к изгнанию или к смертной казни. Причиной всему стала статуя Афродиты Книдской – та, которую скульптор Пракситель изваял некогда по подобию тогда только начинавшей малоизвестной гетеры-чужестранки. Это изваяние впоследствии завоевало славу самой знаменитой статуи богини любви и, установленное в святилище города Книда, привлекало к себе толпы паломников. Тысячи паломников, молитвенно простирая руки к статуе богини, восклицали: «О, прекрасная Афродита, божественна твоя красота!»
За это-то и обвинил гетеру в безбожии и кощунстве оратор Евфий, отвергнутый ею. Якобы, позволяя поклоняться себе, как богине, куртизанка тем самым оскорбляла величие богов, а также постоянно развращала самых выдающихся граждан республики, «отвращая их от службы на благо отечества».
На суде Фрину защищал оратор Гиперид, давно добивавшийся ее благосклонности. За это она пообещала ему стать его любовницей. Но, несмотря на всё красноречие адвоката и показания свидетелей, судьи были настроены крайне сурово, и дело принимало всё худший оборот.
Тогда Гиперид произнёс свои знаменитые слова: – Благородные судьи, посмотрите вы все, поклонники Афродиты, а потом, приговорите к смерти ту, которую сама богиня признала бы своею сестрой! – и резким движением сдернул с плеч стоявшей перед судом Фрины покрывала, обнажив подсудимую.
200 судей были восхищены красотой обнаженной Фрины, и все как один провозгласили ее невиновность «Судей объял священный трепет, и они не осмелились казнить жрицу Афродиты», – писал историк Афиней, ведь по представлениям греков того времени, в таком совершенном теле не могла скрываться несовершенная душа. Гетеру оправдали, а Евфия суд наказал крупным штрафом.
Пракситель пережил Фрину. После смерти своей музы он чистым золотом заплатил ей за минуты вдохновения и блаженства, отлив ее золотую статую и поставив её в храме Дианы Эфесской. В постскриптуме хочется особо отметить, что Фрина была наиболее стыдливой из гетер. В отличие от своих товарок, она не носила прозрачные одежды, а всегда была закутана в хитон из плотной ткани, закрывая даже руки до кисти и волосы.
А вот любовь всей жизни Александра Македонского – гетера Таис Афинская – была совершенно противоположного нрава. Она не только не прятала своё тело, но гордо выставляла его напоказ, дерзко проезжая обнаженной по улицам покоренных персидских городов.
В чём же их секрет? Гетера Таис: дерзкий бесёнок
Итак… Было это в давние-давние времена, в древней-древней Греции, когда совсем-совсем не было компьютеров, Интернета и сайтов знакомств, и некуда было бедному греку податься, негде было преклонить буйну головушку, дабы развеяться от бранных побед и от философских споров. А так хотелось отдохнуть с милой, душевной и нежной подружкой за хорошим столом, за приятной беседой…
Но – эврика! Греки были бы не греки, если бы выход не был найден. И имя ему – древнегреческие гетеры… Каждая – как сплав прекрасной женственности и красоты, пытливого ума и чертовского обаяния, благородства и одарённости! Эти избранные женщины становились подругами таких же исключительных и избранных мужчин! Такой женщиной была и Таис Афинская (IV век до н. э.), которая, кроме всех вышеперечисленных чисто женских качеств, обладала ещё смелостью и отвагой, достойными воина, была дерзка, щедра и необыкновенно умна.
Веселая, гордая, озорная, отчаянная и, конечно же, красивая, эта женщина блистала, как звезда на небосклоне, затмевая всех остальных гетер. А потому достойным её мог быть только лучший из лучших и могущественнейший человек. И таким человеком – под стать ей – явился для неё сам царь Македонии, Александр Македонский.
Став возлюбленной царя и военачальника, Таис сопровождала его даже в военных походах и однажды, когда Александр и его свита во главе с Таис праздновали очередную победу над персами, пируя в захваченном царском дворце в Персеполе, именно Таис пришла в голову мысль поджечь дворец, дабы отомстить «варварам».
Веселая, гордая, озорная, отчаянная и, конечно же, красивая, Таис блистала, как звезда на небосклоне, затмевая всех остальных женщин Во многих исторических источниках того времени упоминается это событие. Особенно красочно описывают его Диодор Сицилийский и Плутарх, рассказывая о том, как во время пиршества в царском дворце гетера по имени Таис, уроженка Аттики, возлюбленная самого Александра Македонского, вела себя не только на редкость свободно и дерзко, но и очень умно и хитро…
Она то прославляла Александра, то мило подшучивала над ним, заражая своим безудержным весельем и его, и всю честную компанию. Когда же и гости, и сама Таис изрядно захмелели, то она во власти эмоций вдруг обратилась к Александру и всем пирующим с воззванием сжечь царский дворец. Сказав, что из всех дел, совершенных Александром в Азии, этот смелый поступок будет самым прекрасным – как месть Ксерксу, предавшему некогда губительному огню Афины.
Воскликнув, что хотела бы почувствовать и себя тоже вознагражденной за все лишения, испытанные ею в скитаниях по Азии, она добавила, что не прочь сама, собственноручно, на глазах у всех поджечь дворец.
– И пусть люди говорят, что женщины, сопровождающие Александра, сумели отомстить персам за Грецию лучше, чем знаменитые предводители войска и флота! – потрясая горящим факелом, закончила свою речь воинственная гетера. …И слова её потонули в громком гуле одобрения и рукоплесканий.
После царя Таис первой метнула во дворец горящий факел. Огромное строение, возведённое из кедра, сразу занялось, и бушующее пламя пожара быстро охватило его. И пусть это не лучший пример женского влияния, но и он наглядно демонстрирует, как прекрасные женщины во все времена могли вдохновлять и вести за собой!
А вот совершенно противоположный пример, когда византийская императрица Феодора – в прошлом тоже гетера – смогла силой своей женской мудрости способствовать не разрушению, а созиданию. Насмешливо бросив болгарскому королю только одну фразу, она предотвратила его нападение на своё государство.
– Если одержишь победу, то все скажут, что ты победил женщину, а если ты потерпишь поражение, то все скажут, что тебя победила женщина! – сказала она, дав ему понять, что любой исход сражения станет для него позором.
Да, женщина сильна не силой, а слабостью и мудростью своей. И гетеры-чаровницы хорошо владели стратегией и тактикой такого приёма. С лихвой наделенные красотой, обаянием и талантами от Бога, они не боялись, тем не менее, показать и своей женской слабости, умело создавая ситуации, где мужчина мог с блеском продемонстрировать собственный ум, силу и могущество…
Как и японские гейши, гетеры возвышали мужчину в его собственных глазах при помощи тонкой игры. Давая избраннику лишний раз почувствовать своё превосходство и никогда не доказывая, что могут обойтись без его помощи, не лишая его тем самым природного свойства быть сильнее. Наоборот – всегда показывая покровителю – возлюбленному, как много он для них значит, и подчёркивая это.
Всегда преподнося себя во всем великолепии, гетеры совсем не стеснялись подчеркнуть наряду с достоинствами и свои слабости, и даже недостатки, умело играя на них и обращая их себе же во благо. А ещё они умели не только красноречиво говорить, но и слушать, что очень важно, чтобы произвести выгодное впечатление на мужчину.
Умение доброжелательно слушать и... слышать, а также непременно найти такой момент, чтобы согласиться, даже если идет спор – вот умение, истинно достойное подражания. В совершенстве владея всеми этими приёмами, древнегреческие гетеры виртуозно совершенствовали их в «любовных сражениях».